Восточная Македония и Фракия

Восточная Македония и Фракия
греч. Περιφέρεια Ανατολικής Μακεδονίας και Θράκης

Флаг
Страна	Греция
Статус	Периферия
Включает	5 нома
Административный центр	Комотини
Население (2011)	608 182 (6-е место)
Плотность	42,96 чел./км² (9-е место)
Площадь	14 157 км² (4-е место)
Часовой пояс	UTC+1
Код ISO 3166-2	GR-A
[www.remth.gr/ Официальный сайт]

Восто́чная Македо́ния и Фра́кия (греч. Περιφέρεια Ανατολικής Μακεδονίας και Θράκης, ΠΑΜΘ) — административно-территориальная единица (область, периферия), занимает площадь в 14 157 км² на северо-востоке Греции, состоит из двух более мелких областей Восточная Македония и Фракия, включая крупные острова Тасос и Самофракия. Административный центр периферии — город Комотини, наиболее крупный город — Александруполис. Из-за близости к Турции в Восточной Македонии и Фракии размещены крупные контингенты Вооруженных сил Греции.

История

Территория Восточной Македонии и Фракии почти совпадает с историко-географической областью Беломорье, которая после поражения Османской империи в Первой Балканской войне (1912) вошла в состав Болгарии и принадлежала последней до конца Первой мировой войны (1918).

Административное деление

Административно включает в себя македонские номы Драма и Кавала, а также западнофракийские Ксанти, Родопи и Эврос.

Население

По данным переписи 2011 года на всей территории Восточной Македонии и Фракии проживало 608 тысяч человек. В периферии (в основном на территории фракийских номов Ксанти, Родопы и Эврос) компактно проживают мусульманские общины турецкого и цыганского происхождения, а также помаков. Все они вместе составляют мусульманское меньшинство населения, единственное официально признаваемое меньшинство в Греции. Кроме того, в периферии проживают группы менгленитов (влахов). Всего доля негреческого населения в Восточной Македонии и Фракии оценивается в 17 %.

Отрывок, характеризующий Восточная Македония и Фракия

– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.