Всеафриканские игры 2003
Поделись знанием:
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
8-е Всеафриканские игры прошли с 5 по 17 октября в Абудже (Нигерия).
Общий медальный зачёт
| Место | Страна | Золото | Серебро | Бронза | Всего |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Египет |
80 | 62 | 72 | 214 |
| 2 |  Нигерия |
79 | 90 | 65 | 236 |
| 3 |  ЮАР |
63 | 59 | 49 | 171 |
| 4 |  Алжир |
32 | 24 | 31 | 87 |
| 5 |  Тунис |
30 | 29 | 30 | 89 |
| 6 |  Камерун |
8 | 4 | 23 | 35 |
| 7 |  Сенегал |
6 | 9 | 19 | 34 |
| 8 |  Эфиопия |
5 | 8 | 7 | 20 |
| 9 |  Кения |
5 | 5 | 4 | 14 |
| 10 |  Гана |
4 | 5 | 16 | 25 |
| 11 |  Ботсвана |
4 | 1 | 6 | 11 |
| 12 |  Ангола |
3 | 3 | 7 | 13 |
| 13 |  Мадагаскар |
3 | 0 | 3 | 6 |
| 14 |  Ливия |
2 | 3 | 5 | 10 |
| 15 |  Зимбабве |
2 | 3 | 2 | 7 |
| 16 |  Лесото |
2 | 1 | 3 | 6 |
| 17 |  Кот-д’Ивуар |
1 | 1 | 7 | 9 |
| 18 |  Танзания |
1 | 0 | 1 | 2 |
| 19 |  Кабо-Верде |
1 | 0 | 0 | 1 |
 ЦАР |
1 | 0 | 0 | 1 | |
| 21 |  Сейшельские Острова |
0 | 10 | 6 | 16 |
| 22 |  Намибия |
0 | 3 | 4 | 7 |
| 23 |  Республика Конго |
0 | 1 | 5 | 6 |
 Мали |
0 | 1 | 5 | 6 | |
 Замбия |
0 | 1 | 5 | 6 | |
| 26 |  Уганда |
0 | 1 | 4 | 5 |
| 27 |  Бенин |
0 | 1 | 2 | 3 |
| 28 |  Демократическая Республика Конго |
0 | 1 | 1 | 2 |
| 29 |  Габон |
0 | 1 | 0 | 1 |
 Гамбия |
0 | 1 | 0 | 1 | |
| 31 |  Буркина-Фасо |
0 | 0 | 3 | 3 |
 Маврикий |
0 | 0 | 3 | 3 | |
 Нигер |
0 | 0 | 3 | 3 | |
 Того |
0 | 0 | 3 | 3 | |
| 35 |  Судан |
0 | 0 | 2 | 2 |
| 36 |  Гвинея |
0 | 0 | 1 | 1 |
 Сан-Томе и Принсипи |
0 | 0 | 1 | 1 | |
 Сьерра-Леоне |
0 | 0 | 1 | 1 |
Напишите отзыв о статье "Всеафриканские игры 2003"
Отрывок, характеризующий Всеафриканские игры 2003
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
