Вторая лига Украины по футболу 2008/2009
Поделись знанием:
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
| Вторая лига Украины по футболу 2008/2009 Чемпионат Украины по футболу 2008/2009 (Вторая лига) | |
|---|---|
| |
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | июль — июнь |
| Число участников | 35 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
«Нива» (Тернополь) «Звезда» (Кировоград) (1-й раз) |
 Второе место
|
«Арсенал» (Белая Церковь) ФК «Полтава» |
 Третье место
|
«Нива» (Винница) «Сталь» (Днепродзержинск) |
| Статистика чемпионата | |
| Бомбардир(ы) |  Игорь Бездольный «Титан» Армянск (22 мяча) |
← 2007/08 2009/10 → | |
17-й Чемпионат Украины по футболу среди представителей Второй лиги. Проводился в двух группах в два круга, один матч дома, один на выезде в период с 20 июля 2008 года — 13 июня 2009 года. Победителями турнира в группах стали команды «Нива» (Тернополь) и «Звезда» (Кировоград).
Содержание
Группа «А»
Итоговая таблица
| Команда | И | В | Н | П | МЗ | МП | О | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Нива» Тернополь | 32 | 21 | 8 | 3 | 50 | 26 | 71 |
| 2 | «Арсенал» Белая Церковь | 32 | 21 | 4 | 7 | 51 | 31 | 67 |
| 3 | «Нива» Винница | 32 | 18 | 7 | 7 | 42 | 30 | 61 |
| 4 | «ЦСКА» Киев | 32 | 18 | 3 | 11 | 40 | 23 | 57 |
| 5 | «Нафком» Бровары | 32 | 16 | 4 | 12 | 45 | 33 | 52 |
| 6 | «Бастион» Ильичевск | 32 | 16 | 4 | 12 | 36 | 40 | 52 |
| 7 | «Днепр» Черкассы | 32 | 17 | 5 | 10 | 37 | 20 | 50 (-6) |
| 8 | «Динамо» Хмельницкий | 32 | 14 | 5 | 13 | 32 | 38 | 47 |
| 9 | «Буковина» Черновцы | 32 | 14 | 2 | 16 | 29 | 39 | 44 |
| 10 | «Рось» Белая Церковь | 32 | 12 | 7 | 13 | 38 | 38 | 43 |
| 11 | МФК «Николаев» | 32 | 11 | 10 | 11 | 28 | 27 | 43 |
| 12 | «Еднисть» Плиски | 32 | 12 | 4 | 16 | 31 | 41 | 40 |
| 13 | «Верес» Ровно | 32 | 11 | 6 | 15 | 24 | 32 | 39 |
| 14 | «Карпаты-2» Львов | 32 | 9 | 7 | 16 | 28 | 45 | 34 |
| 15 | ФК «Коростень» | 32 | 8 | 2 | 22 | 24 | 42 | 23 (-3) |
| 16 | «Оболонь-2» Киев | 32 | 5 | 4 | 23 | 20 | 30 | 19 |
| 17 | «Княжа-2» Счастливое | 32 | 4 | 2 | 26 | 15 | 35 | 14 |
| 18 | «Десна-2» Чернигов | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 |
| — участие в Первой лиге | |
| — участие в дополнительном матче за место в Первой лиге | |
| — команда снялась с соревнований и исключена из состава ПФЛ |
Примечания
- Команда «Нива» (Винница) перед началом сезона носила имя «Нива-Свитанок» (Винница).
- Команда МФК «Николаев», после возвращения себе профессионального статуса, получила место во второй лиге, заменив в ней снявшееся «Динамо-3» (Киев).
- Команда «Десна-2» (Чернигов) снялась с соревнований после 15-го тура, результаты матчей с её участием аннулированы.
- С команды «Днепр» (Черкассы) снято 6 (шесть) очков в соответствии с решениями Контрольно-дисциплинарного комитета ФФУ от 20 ноября 2008 года и Дисциплинарного комитета ПФЛ от 26 марта 2009 года.
- С команды «Коростень» снято 3 (три) очка в соответствии с решением Дисциплинарного комитета ПФЛ от 26 марта 2009 года.
- Команды ФК «Коростень», «Княжа-2» (Счастливое) и «Оболонь-2» (Киев) снялись с соревнований после 21-го тура, в оставшихся матчах им засчитаны технические поражения (-:+).
- Команда «Динамо» (Хмельницкий) до 22-го тура выступала под названием «Подолье-Хмельницкий».
- Команда «Днепр» (Черкассы) снялась с соревнований после 28-го тура, в оставшихся матчах ей засчитаны технические поражения (-:+).
Бомбардиры
| # | Футболист | Команда | Голы |
|---|---|---|---|
| 1 | Константин Деревлёв |
«Арсенал» Белая Церковь | 13 (7) |
| 2 | Павел Малый |
«Нива» Тернополь | 13 |
| 3 | Роман Пицур |
«Арсенал» Белая Церковь | 12 |
| 4 | Сергей Кушка |
«Нафком» Бровары | 10 (3) |
| 5 | Максим Илюк |
«Буковина» Черновцы | 7 |
| 6 | Алексей Колесников |
«Динамо» Хмельницкий | 7 (3) |
| 7 | Дмитрий Козьбан |
«Нафком» Бровары | 7 |
| 8 | Василий Товкацкий |
«Арсенал» Белая Церковь | 7 |
| 9 | Николай Тараров |
«Бастион» Ильичевск | 7 |
| 10 | Андрей Веретинский |
«Нива» Винница | 7 (3) |
Группа «Б»
Итоговая таблица
| Команда | И | В | Н | П | МЗ | МП | О | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Звезда» Кировоград | 34 | 23 | 3 | 8 | 58 | 26 | 72 |
| 2 | ФК «Полтава» | 34 | 21 | 9 | 4 | 52 | 23 | 72 |
| 3 | «Сталь» Днепродзержинск | 34 | 21 | 7 | 6 | 62 | 29 | 70 |
| 4 | «Титан» Армянск | 34 | 19 | 7 | 8 | 55 | 31 | 64 |
| 5 | «Шахтёр-3» Донецк | 34 | 18 | 7 | 9 | 66 | 44 | 61 |
| 6 | «Олимпик» Донецк | 34 | 16 | 9 | 9 | 55 | 32 | 57 |
| 7 | «Олком» Мелитополь | 34 | 14 | 8 | 12 | 40 | 43 | 50 |
| 8 | «Шахтёр» Свердловск | 34 | 12 | 13 | 9 | 31 | 22 | 46 (-3) |
| 9 | «Титан» Донецк | 34 | 12 | 11 | 11 | 37 | 33 | 44 (-3) |
| 10 | «Ильичёвец-2» Мариуполь | 34 | 12 | 8 | 14 | 40 | 50 | 44 |
| 11 | «Горняк» Кривой Рог | 34 | 15 | 5 | 14 | 46 | 56 | 41 (-9) |
| 12 | «Арсенал» Харьков | 34 | 11 | 10 | 13 | 36 | 47 | 40 (-3) |
| 13 | «Горняк-Спорт» Комсомольск | 34 | 9 | 8 | 17 | 28 | 45 | 35 |
| 14 | «Кремень» Кременчуг | 34 | 10 | 7 | 17 | 43 | 52 | 34 (-3) |
| 15 | «Металлург-2» Запорожье | 34 | 9 | 4 | 21 | 35 | 68 | 31 |
| 16 | «Днепр-75» Днепропетровск | 34 | 8 | 6 | 20 | 28 | 56 | 24 (-6) |
| 17 | ФК «Сумы» | 34 | 6 | 10 | 18 | 27 | 60 | 22 (-6) |
| 18 | ПФК «Севастополь-2» | 34 | 2 | 4 | 28 | 17 | 39 | 10 |
| — участие в Первой лиге | |
| — участие в дополнительном матче за место в Первой лиге | |
| — команда снялась с соревнований и исключена из состава ПФЛ |
Примечания
- Команда «Звезда» (Кировоград) перед началом сезона выступала под названием «Олимпик» (Кировоград).
- Команда ФК «Сумы» до 11 сентября 2008 года выступала под названием «Явор» (Краснополье).
- Команда ПФК «Севастополь-2» после 21-го тура снялась с соревнований, в оставшихся матчах ей засчитаны технические поражения (-:+).
- С команды «Кремень» (Кременчуг) снято 3 (три) очка в соответствии с решением Дисциплинарного комитета ПФЛ от 26 марта 2009 года.
- С команды «Арсенал» (Харьков) снято 3 (три) очка в соответствии с решением Дисциплинарного комитета ПФЛ от 28 мая 2009 года.
- С команды «Горняк» (Кривой Рог) снято 6 (шесть) очков в соответствии с решением Дисциплинарного комитета ПФЛ от 28 мая 2009 года.
- С команды «Днепр-75» (Днепропетровск) снято 6 (шесть) очков в соответствии с решением Дисциплинарного комитета ПФЛ от 28 мая 2009 года.
- С команды ФК «Сумы» снято 6 (шесть) очков в соответствии с решением Дисциплинарного комитета ПФЛ от 28 мая 2009 года.
Бомбардиры
| # | Футболист | Команда | Голы |
|---|---|---|---|
| 1 | Игорь Бездольный |
«Титан» Армянск | 22 (5) |
| 2 | Денис Бережной |
«Сталь» Днепродзержинск | 17 (2) |
| 3 | Игорь Мельник |
«Ильичёвец-2» Мариуполь | 15 (2) |
| 4 | Виталий Пономарь |
«Шахтёр-3» Донецк | 15 (2) |
| 5 | Константин Дудченко |
«Олком» Мелитополь | 12 |
| 6 | Сергей Яковенко |
«Звезда» Кировоград | 12 (6) |
| 7 | Руслан Джанджгава |
«Олком» Мелитополь | 11 (2) |
Дополнительный матч за право выступать в первой лиге
Перед началом сезона 2009-2010 стало известно, что команда «ИгроСервис» снимается с соревнований в первой лиге. В связи с этим ПФЛ решила разыграть освободившееся место в первой лиге в дополнительном матче между командами, занявшими в прошедшем сезоне вторые места в группах второй лиги.
| Арсенал (Белая Церковь) | 1 : 0 | Полтава |
|---|---|---|
Деревлёв  60'
|
[www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/play_persha/tprotocol/181208/ (отчёт)] |
См. также
Напишите отзыв о статье "Вторая лига Украины по футболу 2008/2009"
Ссылки
- [www.ua-football.com/ukrainian/2a/ Чемпионат Украины 2008/09 — Вторая лига — Группа «А»]
- [www.ua-football.com/ukrainian/2b/ Чемпионат Украины 2008/09 — Вторая лига — Группа «Б»]
- [www.pfl.com.ua/news.php?id=090708165822 Кількісний склад ПФЛ зменшився]
- [www.ua-football.com/ukrainian/first/4a5a1571.html Белоцерковский «Арсенал» выходит в первую лигу!]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Вторая лига Украины по футболу 2008/2009
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
