Бибихин, Владимир Вениаминович
Поделись знанием:
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
(перенаправлено с «В.В. Бибихин»)
| Владимир Вениаминович Бибихин | |
 | |
| Имя при рождении: |
Владимир Вениаминович Бибихин |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
12 декабря 2004 (66 лет) |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Период: | |
| Испытавшие влияние: | |
Влади́мир Вениами́нович Биби́хин (29 августа 1938[1], Бежецк — 12 декабря 2004, Москва) — советский и российский философ, филолог и переводчик.
Особенно известен переводами Хайдеггера. Также переводил К. Г. Юнга, Григория Паламу и др. Читал авторские курсы лекций на философском факультете МГУ.
Содержание
Биография
Закончил Московский институт иностранных языков в 1967 году, преподавал язык и теорию перевода там же и в Московском институте международных отношений, но с того времени философия и словесность стали его главным занятием. Занимался древними языками у А. А. Зализняка.
Учился в аспирантуре на филологическом факультете МГУ, защитил кандидатскую диссертацию по теме «Семантические потенции языкового знака» (1977), темы которой — взаимоотношения слова и мира, слова и мысли и подход к ним, попытка вдумывания в онтологические основания языка — нашли впоследствии продолжение и развитие в семинаре «Внутренняя форма слова», в курсах «Язык философии», «Л. Витгенштейн».
Долгие годы работал секретарём и помощником у Алексея Фёдоровича Лосева, вел записи разговоров с философом. Все эти записи были собраны и опубликованы в 2004 году в книге «Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев».
С 1972 года и до конца жизни работал в Институте философии АН СССР, в последние годы — в Центре методологии и этики науки отдела философии науки и техники Института[2]. Преподаватель философского факультета Московского государственного университета с 1989 года.
С конца 1980-х гг. до 2004-го читал авторские курсы лекций и проводил семинары на философском факультете МГУ, в Институте философии, а также читал лекции в Свято-Филаретовском православно-христианским институте и в Институте философии, теологии и истории им. св. Фомы
Философ и преподаватель
 |
Возможно, эта статья содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае она может быть выставлена на удаление.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (11 мая 2011) |
Бибихин прочитал в МГУ и в других местах около 20 курсов. Он писал: «Философия всегда шла против течения. С большим риском… Философия для того чтобы вернуться от учений к вещам; чтобы снова вспомнить о раннем; чтобы кончить гадание на словах. Отличие философии от наук: они себя выстраивают, философия призвана разобрать себя как леса после постройки дома».[3]
Философия для Бибихина не «интеллектуальная деятельность», не «научная область» или «культурная сфера», и язык философов не «конструкция», не «информация о вещах», но «подготовка возможности того, чтобы знание о них могло складываться на последних, предельных по обоснованности основаниях»; философия это «попытка — ничем не обеспеченная — вернуть жизни, моей человеческой, то, чем она с самого начала размахнулась быть: отношением к миру, не картине, а событию»[4], попытка в бескорыстном слове дать («допустить») быть событию, оказаться «местом, где событие светится, становится явлением», где то, что есть, допущено быть как оно есть, а не поставлено под учёт и контроль.
Мысль М. Хайдеггера всегда была для В. Бибихина особенно значима. В четырёхсеместровом курсе «Ранний Хайдеггер» (начало 90-х гг.) ранние произведения немецкого философа непривычно прочитываются не как нечто незрелое и предварительное, а скорее как комментарий к позднейшему Хайдеггеру. Большая часть курса и семинаров посвящена чтению и разбору основного произведения Хайдеггера «Бытие и время» (1927). Последние семинары в ИФРАН (осень 2004) и последняя статья Бибихина были также посвящены Хайдеггеру.
Переводчик
С 1967 года В. В. Бибихин переводит с испанского, итальянского, латинского, греческого, французского, английского, немецкого. Пишет множество рефератов и научных обзоров, комментарии к переводам, статьи по теории перевода (лучшие из которых впоследствии вошли в книгу «Слово и событие»). Среди переведенных авторов — Ямвлих, Я. А. Коменский, Ф. Г. Лорка, Д. Маццини, Ф. Петрарка, Николай Кузанский, св. Г. Палама, св. Макарий Великий (Египетский), В. Гейзенберг, Ж. П. Сартр, Габриэль Марсель, Ж. Эллюль, Эжен Ионеско, Антонен Арто, Вильгельм Гумбольдт, Зигмунд Фрейд, Людвиг Витгенштейн, Мартин Хайдеггер, Г. Г. Гадамер, В. Дильтей, Ханна Арендт, Жак Деррида и др.
Богословские переводы публиковал под псевдонимом В. Вениаминов. Наиболее известен как переводчик работ М. Хайдеггера: его отдельных статей и трактата «Бытие и время».
Награды и премии
В 1999 году стал лауреатом премии «Малый Букер» за книгу эссе «Новый Ренессанс»[5]. Лауреат литературной премии «Книга года» по философско-гуманитарной мысли (за книгу «Людвиг Витгенштейн: смена аспекта»).
Библиография
Переводы
- Николай Кузанский. Об ученом незнании. О предположениях (Часть вторая). Малые произведения 1445—1447 гг. Простец об опытах с весами. О видении Бога. Берилл. Игра в шар. Компендий. Охота за мудростью. О вершине созерцания. (1979—1980).
- Гейзенберг В. Часть и целое. (1980).
- Петрарка Ф. Слово, читанное знаменитым поэтом… Книга писем о делах повседневных. Инвектива против врача. Старческие письма. (1982)
- Макарий Египетский. Новые духовные беседы. (1990).
- Хайдеггер М. Время и бытие (статьи и выступления). (1993).
- Св. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих. (1995).
- Жак Деррида. Позиции. (1996).
- Хайдеггер М. Бытие и время. (1997).
- Арендт Х. VITA ACTIVA или О деятельной жизни. (2000).
Монографии и сборники статей
- Язык философии (1993):
- 2-е испр. изд.: Языки славянской культуры, 2002. — 416 с. — ISBN 5-94457-042-3;
- 3-е изд.: М.: Наука, 2007. — 392 с. — Серия «Слово о сущем». — ISBN 5-02-026832-1.
- Мир (1995):
- 2-е испр. изд.: М.: Наука, 2007. — 434 с. — Серия «Слово о сущем». — ISBN 978-5-02-026282-9.
- Новый Ренессанс. — М.: Наука, Прогресс-Традиция, 1998. — 496 с. — ISBN 5-7846-0008-7.
- Узнай себя. — М.: Наука, 1998. — 578 с. — Серия «Слово о сущем». — ISBN 5-02-026791-0.
- Слово и событие. — М.: Едиториал УРСС, 2001. — 280 с. — ISBN 5-8360-0215-0.
- Другое начало. — М.: Наука, 2003. — 432 с. — Серия «Слово о сущем». — ISBN 5-02-026854-2.
Посмертно вышли:
- Витгенштейн. Смена аспекта. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. — 576 с. — Серия «Bibliotheca Ignatiana». — ISBN 5-94242-011-4.
- Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006. — 416 с. — Серия «Bibliotheca Ignatiana». — ISBN 5-94242-027-0.
- [forum.yurclub.ru/index.php?download=3440 Введение в философию права]. М. ИФ РАН, 2005
- Внутренняя форма слова. — М.: Наука, 2008. — 432 с. — Серия «Слово о сущем». — ISBN 978-5-02-026316-1.
- Грамматика поэзии. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2009. — 592 с. — ISBN 978-5-89059-115-9.
- Дневники Льва Толстого. -СПб.:Издательство Ивана Лимбаха, 2012. −480 с. — ISBN 978-5-89059-184-5
- Ранний Хайдеггер. Материалы к семинару. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2009. — 536 с. — Серия «Bibliotheca Ignatiana». — ISBN 978-5-94242-047-5.
- Чтение философии. — СПб.: Наука, 2009. — 536 с. — Серия «Слово о сущем». — ISBN 978-5-02-026339-0.
- Энергия. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2010.
- Собственность. Философия своего. СПб.: Наука, 2012. — 536 с. ISBN 978-5-02-037126-2.
Авторские курсы
Список авторских курсов, прочитанных В. В. Бибихиным в 1989—2004 гг.
- Мир (1989, МГУ).
- Язык философии (1989, ИФ РАН)
- Внутренняя форма слова (1989—1990, МГУ)
- Узнай себя (1989—1990, МГУ)
- Ранний Хайдеггер (1990—1992, МГУ)
- Энергия (1991—1992, МГУ); (2002, Свято-Филаретовский Богословский Институт)
- Первая философия («Чтение философии») (1991—1992, МГУ)
- Новое русское слово (1992, МГУ)
- Лейбниц («Всеобщая наука») (1992, МГУ).
- Лицо Средневековья: подходы к изучению эпохи (1992, МГУ).
- Ренессанс: образ и место Возрождения в истории культуры (1992, МГУ)
- Собственность (философия своего) (1993—1994, МГУ).
- Витгенштейн (1994—1995, МГУ; 2003, МГУ)
- Пора (время-бытие) (1995—1996, МГУ)
- Начала христианства (1996—1997, МГУ)
- Лес (hyle) (1997—1998, МГУ)
- Правда (онтологические основания этики) (1998—1999, МГУ)
- Грамматика поэзии (2000, МГУ)
- Дневники Льва Толстого (2000—2001 МГУ)
- Философия права (2001—2002, МГУ, ИФ РАН)
- История современной философии (2002—2003, ИФТИ св. Фомы)
- Хайдеггер 1936—1944 гг. (2004, ИФ РАН)
Напишите отзыв о статье "Бибихин, Владимир Вениаминович"
Примечания
- ↑ [www.philos.msu.ru/fac/varia/necr/bibihin.html Некрологи — Интервью, Статьи, Воспоминания, Некрологи — Философский факультет МГУ им. М. В. Ломоносова]
- ↑ Центр методологии и этики науки // [iph.ras.ru/meth_eth_science.htm Официальный сайт Института философии РАН]. (рус.) — 06.09.2009.
- ↑ В. В. Бибихин, «Слово и событие». М.: Эдиториал УРСС ,с. 47, 20
- ↑ Бибихин В. В. Ранний Хайдеггер. Материалы к семинару. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2009. — л. 15 — Серия «Bibliotheca Ignatiana». — ISBN 978-5-94242-047-5
- ↑ [www.vavilon.ru/lit/smallbooker2000.html ВАВИЛОН: Литературная жизнь Москвы: Малая Букеровская премия за 2000 год: Условия соискания]
Литература
- Ахутин А. В. Памяти В. В. Бибихина // Вопросы философии. — 2005. — № 4. — С. 113.
- Ахутин А. В., Магун А. В., Хоружий С. С. Философское наследие Владимира Вениаминовича Бибихина: (обзор международной научной конференции) // Вопросы философии. — 2014. — № 9. — С. 175—181.
- [bigenc.ru/text/1865355 БИБИ́ХИН Владимир Вениаминович] / А. В. Михайловский // «Банкетная кампания» 1904 — Большой Иргиз. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 451-452. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 3). — ISBN 5-85270-331-1.</span>
- Неретина С. С. [books.google.com.ua/books?id=C-iNh0zIkCQC&pg=PA310&dq=%D0%91%D0%B8%D0%B1%D0%B8%D1%85%D0%B8%D0%BD+1938&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjlweqg7OvNAhWqKJoKHSvVAHoQ6AEILzAE#v=onepage&q=%D0%91%D0%B8%D0%B1%D0%B8%D1%85%D0%B8%D0%BD%201938&f=false Прозрения одиночки: Бибихин-Витгенштейн] // Философские одиночества. — М.: ИФРАН, 2008. — С. 310—336.
- Михайловский А. В. Памяти Владимира Вениаминовича Бибихина // Вестник Московского университета. Сер. 7, Философия. — 2005. — № 2. — С. 120—121.
- Хоружий С. С. Памяти В. В. Бибихина // Вопросы философии. — 2005. — № 4. — С. 112—113.
Ссылки
- [magazines.russ.ru/authors/b/bibihin/ Бибихин, Владимир Вениаминович] в «Журнальном зале»
- [www.bibikhin.ru Сайт, посвященный В. В. Бибихину]
- [www.philosophy.ru/library/katr/bibihin_mir.html В. В. Бибихин. «Мир»]
- [www.srcc.msu.su/uni-persona/site/authors/bibihin/lections.htm В. В. Бибихин. «Узнай себя»] (недоступная ссылка с 21-05-2013 (3996 дней) — история, копия)
- [books.google.ru/books?id=ex6GFW2xqZYC&pg=PA396&lpg=PA396&dq=лекции+бибихина&source=bl&ots=2m1TsDGDpV&sig=zxkfZ85flCH6xUlK-JUzJuE68Ss&hl=ru&ei=cr-oSbiuFInI0AX7m527Ag&sa=X&oi=book_result&resnum=8&ct=result#PPA1,M1 В. В. Бибихин."Другое начало"]
- [www.philosophy.ru/iphras/library/wealtrue/bibich1.htm В. В. Бибихин. «Добро, истина и несуществование у Владимира Соловьева»]
- [elenakosilova.narod.ru/studia/bibihin.htm В. В. Бибихин. «Слово и событие»]
- [users.kaluga.ru/kosmorama/bibikhin2.html В. В. Бибихин. «Слово Розанова»]
- [www.nietzsche.ru/read-193.php В. В. Бибихин. «Ницше в поле европейской мысли»]
- [www.nietzsche.ru/read-194.php В. В. Бибихин. «На подступах к Ницше»]
- [www.politizdat.ru/article/64/ В. В. Бибихин. «Витгенштейн и Хайдеггер. Один эпизод»]
- [www.philology.ru/literature3/bibikhin-90.htm В. В. Бибихин. «Петрарка и Палама»]
Отрывок, характеризующий Бибихин, Владимир Вениаминович
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
Категории:
- Родившиеся 29 августа
- Родившиеся в 1938 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Бежецке
- Умершие 12 декабря
- Умершие в 2004 году
- Умершие в Москве
- Философы по алфавиту
- Философы России
- Философы XX века
- Философы XXI века
- Переводчики СССР
- Сотрудники ИФАН
- Преподаватели философского факультета МГУ
- Исследователи наследия Григория Паламы
- Выпускники МГЛУ
- Преподаватели МГЛУ
- Преподаватели МГИМО
