Хоружий, Сергей Сергеевич

Сергей Хоружий
Дата рождения:	5 октября 1941(1941-10-05) (82 года)
Место рождения:	Скопин, Рязанская область, СССР
Страна:	Россия
Научная сфера:	математическая физика, философская антропология, философия религии, богословие
Место работы:	Математический институт имени В. А. Стеклова, Институт философии РАН, Институт Синергийной Антропологии
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Московский государственный университет
Научный руководитель:	Поливанов, Михаил Константинович
Известен как:	исследователь православного исихазма, создатель концепции синергийной антропологии

Серге́й Серге́евич Хору́жий (5 октября 1941, Скопин, Рязанская область) — советский и российский физик, философ, богослов, переводчик, известен переводом на русский язык произведений Джеймса Джойса, в том числе знаменитого романа «Улисс», а также философскими и богословскими исследованиями мистико-аскетической практики исихазма.

Биография

Родился в г. Скопине. Родители — С. Г. Корнилов, полярный лётчик, затем военный и партийный работник, погиб в 1941 году. В. З. Хоружая, деятель Компартий Западной Белоруссии, Польши и СССР, одна из руководителей партизанского подполья в Витебске, Герой Советского Союза, погибла в 1942 году. Воспитывался родственниками матери.

В 1958 году, после окончания средней школы в Москве, поступил на физический факультет МГУ. В 1964 году окончил его на кафедре квантовой теории и статистической физики, руководимой академиком Н. Н. Боголюбовым. В 1967 году окончил аспирантуру Математического института им. В. А. Стеклова (МИАН) под руководством М. К. Поливанова. Тема кандидатской диссертации — «Проблемы аксиоматической теории рассеяния». Сотрудник МИАН (с 1967 года). Доктор физико-математических наук (1976). Тема докторской диссертации — «Алгебраическая квантовая теория поля с правилами суперотбора».

С 1993 года — академик РАЕН. Профессор философии Института философии РАН. Профессор кафедры сравнительных исследований религиозных традиций при ЮНЕСКО. Основатель и директор Института Синергийной Антропологии (2005).

Член Синодальной библейско-богословской комиссии Русской православной церкви.

Член редакционной коллегии научно-богословского альманаха «Богословские труды».

Редактор изданий трудов П. Флоренского, С. Булгакова, Л. Карсавина; председатель Комиссии по распространению философского наследия П. Флоренского, Л. Карсавина, А. Лосева; член редколлегии журнала «Богословские труды» (теоретические работы).

Известен как переводчик и комментатор многих произведений ирландского писателя Джеймса Джойса. Совместно с В. А. Хинкисом перевёл 1000-страничный роман «Улисс». Кроме «Улисса» перевёл «Эпифании», повесть «Герой Стивен», первый роман Джойса «Портрет художника в юности» и сборник новелл «Дублинцы».

Научная деятельность

Математическая физика

• Впервые систематически изложил алгебраическую аксиоматику релятивистской квантовой теории.
• В области калибровочных моделей теории элементарных частиц развил строгую формулировку БРСТ-метода квантования систем со связями.

Философия и теология

Хоружий является автором философско-религиозного направления — Синергийная антропология. Основной областью интересов является аскетическое учение восточной церкви: исихазм и умное делание, которое причудливо соединяется с идеями экзистенциализма. Критикуется метафизический и эссенциальный взгляд на человека. Взамен предлагается "энергийная" модель ("человек как совокупность энергий"), основанная на динамизме и открытости. Сама благодать воспринимается как энергия, но не человеческая, а божественная. Человеческое существование истолковывается как синергия, т.е. совмещение природного и сверхприродного. Целью этого существования является теозис как "онтологическая трансформация" и преодоление "антропологической границы". Оптимальной "антропологической стратегией" (стилем жизни) признается аскеза, основанная на "духовных практиках" и "лествице восхождения". Особое место в философии Хоружего занимает тема виртуальной реальности, которая воспринимается как образ реальности, выдаваемый за саму реальность, но при этом обладающую "недовоплощенным состоянием", аналогичным алкогольному или наркотическому трансу и галлюцинациям.

Отзывы

Критические

Редколлегия альманаха «Философия религии» (2011) в лице заведующего сектора философии религии ИФ РАН В. К. Шохина, директора Института философии РАН А. А. Гусейнова, декана философского факультета МГУ B. В. Миронова и других философов отметила, что включила в альманах почти все материалы международной конференции «Фило­софская теология и христианская традиция» кроме доклада А. И. Кырлежева (по организационным причинам) и доклада С. С. Хоружего. В случае Хоружего редколлегия указала, что его «известные фантазии (в духе „православного постмодернизма“) на тему „исихазм — феноменология“, в которых сближается, с прагматическими целями, несопоставимое, несомненно представят интерес (как объект изучения) для будущего исследователя „православного постмодернизма“, но мало вписывались в предметный формат конференции».

Публикации

• [www.synergia-isa.ru/lib/lib.htm#H Статьи и книги Хоружего С. С.] на сайте Института синергийной антропологии.

Монографии

1. Хоружий С. С. Введение в алгебраическую квантовую теорию поля. — М.: Наука. Глав. ред. физ-мат. лит-ры, 1986. — 304 с.
2. Хоружий С. С. Диптих безмолвия. Аскетическое учение о человеке в богословском и философском освещении. (Написан в 1978.) — М., Центр психологии и психотерапии, 1991. 136 с.
3. Хоружий С. С. После перерыва. Пути русской философии. — СПб.: Алетейя, 1994. — 448 с. — ISBN 586050067Х (ошибоч.).
4. Хоружий С. С. «Улисс» в русском зеркале. — В кн.: Джойс Дж. Собрание сочинений. В 3 т. Т. 3. М.: ЗнаК, 1994. — ISBN 5-8350-0036-7. — С.363—605.
5. Хоружий С. С. Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. — М., 1995. — 368 с. — ISBN 5-87583-015-8
6. Хоружий С. С. К феноменологии аскезы. — М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1998. — 352 с. — ISBN 5-87121-016-3.
7. Хоружий С. С. Философия и аскеза. — Нью-Йорк, 1999.
8. Хоружий С. С. Миросозерцание Флоренского. — Томск: Водолей, 1999. — 160 с. — ISBN 5-7137-0117-4.
9. Хоружий С. С. О старом и новом. — СПб.: Алетейя, 2000. — 480 с. — ISBN 5-89329-234-0.
10. Хоружий С. С. Исихазм. Аннотированная библиография. Под общей и научной ред. С. С. Хоружего. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004. — ISBN 5946250906.
11. Хоружий С. С. Очерки синергийной антропологии. — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2005. — 408 с.
12. Хоружий С. С. Опыты из русской духовной традиции. — М.: Изд-во Парад, 2005. — 448 с. — ISBN 5773400421.

Статьи

1. [www.pravoslavie.ru/sobytia/chelovekkonf/horuzhy.htm Православно-аскетическая антропология и кризис современного человека] // Богословская конференция Русской православной церкви «Учение церкви о человеке» Москва, г/к «Даниловский» 5-8 ноября 2001 г.

Участие в телевизионных передачах, док. фильмах

• 2003.12.18 — Телеканал НТВ, Ночной эфир c Александром Гордоном, название выпуска — «Новая антропология».

Ссылки

• [synergia-isa.ru/?page_id=421 Биография и фотография] на сайте Института синергийной антропологии.
• [www.philos.msu.ru/fac/history/fmu/horujy.html Биография] на сайте философского факультета МГУ.
• [www.antropolog.ru/doc/persons/Horujy Информация] на сайте antropolog.ru.
• [www.chaskor.ru/p.php?id=11554 Сергей Хоружий: «Размыкание себя»] — интервью на сайте интернет-издания «Частный Корреспондент»
• [www.radioblago.ru/vremyakultury/horuzhij-uliss-v-russkom-zerkale Сергей Хоружий. «"Улисс" в русском зеркале»] — репортаж [www.radioblago.ru/vremyakultury радио «Благо»]. Презентации книги в «Доме Лосева» 17 мая 2016 г.

Отрывок, характеризующий Хоружий, Сергей Сергеевич

Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.