Гамерлинг, Роберт

Роберт Гамерлинг
Robert Hamerling
Дата рождения:	24 марта 1832(1832-03-24)
Дата смерти:	13 июля 1889(1889-07-13) (57 лет)
Род деятельности:	драматург, поэт

Роберт Гамерлинг (нем. Robert Hamerling, 24 марта 1832 — 13 июля 1889) — австрийский поэт и драматург.

Биография

Роберт Гамерлинг родился 24 марта 1832 года в Кирхберг-на-Вальде; происходил из бедной семьи. Окончил медицинский факультет Венского университета.

Во время революции 1848 года состоял членом объединявшего революционных студентов «Академического легиона», после революции — учитель гимназии в Триесте.

На рубеже 1850-60-х гг., в период бурного роста промышленности в Австрии Гамерлинг выступил с книгами стихов «Венера в изгнании» (нем. «Venus im Exil», 1858) и «Лебединая песня романтизма» (нем. Ein Schwanenlied der Romantik, 1862) против века «пара и электричества», противопоставляя ему идеализированное, отвлечённое прошлое как царство красоты.

Против механизации жизни он также направил и свою известную сатиру «Гомункулус» (нем. Homunculus; 1888, русский перевод, СПб., 1892). Гамерлинг не может примириться с духовной пустотой бюргерства, но блеск и роскошь новой жизни увлекают его. Творчество Гамерлинга — постоянная борьба между пессимизмом и жизнерадостностью, отличающая австрийскую интеллигенцию 1860-х. В поэме «Агасфер в Риме» (нем. Ahasver in Rom; 1866, русский перевод Ф. Миллера, СПб., 1872) эта борьба показана в столкновении между Нероном и первыми христианами, в поэме «Король Сиона» (нем. Der König von Sion; 1869, русский перевод Ф. Миллера, М., 1880) — между двумя фракциями анабаптистов, а в «Аспазии» (нем. Aspasia; 1876, русский перевод, 2 тт., СПб., 1884) — между философами и художниками Древней Греции. Гамерлинг написал также драму «Дантон и Робеспьер» нем. «Danton und Robespierre»; 1871), комедию (нем. «Lord Lucifer»; 1880) и др.

Адольф Гитлер состоял с ним в родстве по прямой линии от Иоганна Непомука Гюттлера.

Изображен на австрийской почтовой марке 1980 года.

Библиография

1. Автобиография «Stationen meiner Lebenspilgerschaft», 1899.
2. Чешихин В., Гамерлинг, Характеристика, СПб., 1904.
3. Rosegger P., Persönliche Erinnerungen an R. Hamerling, 1890.
4. Rabenlechner M. M., Hamerling, sein Leben und seine Werke, 1896.
5. Его же, Hamerlings «Danton und Robespierre» und die Geschichte, 1906.
6. Altmann, R. Hamerlings Weltanschauung, 1914.

Ссылки

• Венгерова З. А. Гамерлинг, Роберт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Отрывок, характеризующий Гамерлинг, Роберт

Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!