Гамзатов, Магомед Юсупович

Магомед Юсупович Гамзатов
Дата рождения	5 мая 1910(1910-05-05)
Место рождения	село Мегеб, Гунибский район, Дагестан
Дата смерти	5 сентября 1976(1976-09-05) (66 лет)
Место смерти	Тверь
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1932—1956
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Магомед Юсупович Гамзатов (1910—1976) — подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1943). Аварец.

Биография

Магомед Гамзатов родился 5 мая 1910 года в селе Мегеб (ныне — Гунибский район Дагестана) в крестьянской семье. По национальности аварец. Окончил 7 классов неполной средней школы, в 1932 году — двухгодичные кооперативные курсы. В 1932 году Гамзатов был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. В 1935 году он окончил Орджоникидзевское пехотное училища, в 1936 году — Закавказскую объединённую военную школу. С октября 1941 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях на Северо-Кавказском фронте, два раза был тяжело ранен и контужен. К ноябрю 1943 года гвардии майор Магомед Гамзатов командовал батальоном 6-го гвардейского стрелкового полка 2-й гвардейской стрелковой дивизии 56-й армии Северо-Кавказского фронта. Отличился во время освобождения Крыма.

В ночь со 2 на 3 ноября 1943 года батальон Гамзатова погрузился на суда и в шторм на них проплыл 80 километров через Керченский пролив. Когда батальон высадился на Керченском полуострове в районе деревне Глейки, Гамзатов развернул его на захваченном плацдарме и на следующий день выбил войска противника из села Маяк (ныне — посёлок Подмаячный в черте Керчи).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 ноября 1943 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования в Керченско-Эльтигенской операции и проявленные при этом мужество и героизм» гвардии майор Магомед Гамзатов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 2166.

Закончил войну в Восточной Пруссии в должности командира полка. Продолжал службу в Советской Армии. В 1956 году в звании подполковника Гамзатов был уволен в запас. Проживал в городе Калинине (ныне — Тверь), занимался общественной работой.

Умер 5 сентября 1976 года.

Был также награждён четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, а также рядом медалей. На родине Гамзатова установлен его бюст и названа в его честь школа.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Долгов И. А. Золотые звёзды калининцев. Кн. 2. — М.: Московский рабочий, 1984.

Отрывок, характеризующий Гамзатов, Магомед Юсупович

Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.