Гарапих, Павел

Павел Гарапих польск. Paweł Garapich<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Фотография из издания «Ilustrowany Kurier Codzienny» 1927 год.</td></tr>
Лодзинский воевода
10 марта 1922 — 24 февраля 1923
Предшественник:	Антоний Каменьский
Преемник:	Мариан Рембовский
Лодзинский воевода
12 августа 1924 — 30 декабря 1924
Предшественник:	Мариан Рембовский
Преемник:	Людвик Даровский
Львовский воевода
30 декабря 1924 — 28 июля 1927
Предшественник:	Станислав Зимный
Преемник:	Пётр Дунин-Борковский
Рождение:	18 ноября 1882(1882-11-18) Цебрув, Австро-Венгрия
Смерть:	1957(1957) Пулавы, ПНР
Супруга:	графиня Людгарда Любеньская
Образование:	Ягеллонский университет
Профессия:	юрист
Награды:

Павел Гарапих (польск. Paweł Garapich; 18 ноября 1882, Цебрув, Австро-Венгрия — 1957 год, Пулавы, ПНР) — польский юрист. Воевода лодзинский и львовский.

Биография

Происходил из крестьянской семьи. В 1900 году закончил гимназию в Тарнополе и в 1906 году юридический факультет Ягеллонского университета. Работал как чиновник в управлении наместника Королевства Галиции и Лодомерии. В характеристиках отмечался как службист и компетентный чиновник.

3 февраля 1910 года заключил брак с графиней Людгардой Любеньской.

Начало Первой мировой войны застало его на посту тарнопольского вице-старосты. Был эвакуирован вглубь империи перед наступающей российской армией. В 1915 году назначен референтом политического отдела оккупационного Люблинского генерал-губернаторства, правительство которого размещалось в Люблине.

Явно проявлял свои симпатии к польскому национальному движению. В марте 1918 году, после подписания брестского мира, на основании которого Центральные державы передали Украинской Народной Республике Холмщину, в обмен на поставки продовольственных товаров, демонстративно подал в отставку. Публично осуждал берлинские и венские власти за предательство польских союзников, вместе с ними воюющий против России. Отставка принята не было, но в наказание был переведен на должность в маленький городок Скалат. Политическая ссылка закончилась после восстановления независимости Польши.

В Польше был сразу назначен на пост тарнопольского старосты. 15 февраля 1920 года стал вице-воеводой Лодзинского воеводства. Совместно с воеводой Антонием Каменьским создавал и организовывал административные структуры нового воеводства. После назначения Каменьского на должность министра внутренних дел в правительстве Антония Пониковского, был 10 марта 1922 года назначен воеводой Лодзинского воеводства. В этой должности работал до 24 февраля 1923 года.

2 апреля 1923 года получил назначение на пост вице-воеводы в Станиславовском воеводстве. Занимался продолжением организации административных структур нового воеводства и продвижением идей примирения между основными народами, населяющими воеводство — поляками, украинцами и евреями.

С 12 августа 1924 по 30 декабря 1924 вновь воевода Лодзинского воеводства. Закончил множество начатых ещё в воеводство Каменьского административных проектов, в том числе проект школьного образования в воеводстве. Сыскал славу скрупулезного бюрократа галицкого стиля.

30 декабря 1924 года был назначен воеводой Львовского воеводства. На этой должности, последней в его карьере, оставался до 28 июля 1927 года.

После окончания карьеры жил в родных местах. Работал нотариусом в Злочуве. Участвовал в работе множества общественных организаций. Был председателем местного отделения Товарищества развития Восточных Земель и Польского Красного Креста. Курировал интернат для слабовидящих во Львове и Высшую женскую хозяйственную школу в Снопкове.

Не подвергался репрессиям и преследованиям советских, немецких и польских коммунистических властей. После переселения поляков в Польшу жил в Пулавах. Умер в 1957 году.

Был награждён Золотым крестом Заслуг.

Литература

• Waingertner Przemysław Wojewodowie łódzcy (cz. 1). Paweł Garapich W: «Kronika miasta Łodzi» nr 3(51)/2010 ISSN 1231-5354 ss.127-132.
• Stanisław Łoza, Czy wiesz kto to jest?, t. 1, Warszawa, 1938.
• Kto był kim w Drugiej Rzeczypospolitej (pod redakcją Jacka Majchrowskiego), Polska Oficyna Wydawnicza «BGW», Warszawa 1994.
• Baranowski J. Organizacja władz administracji ogólnej szczebla wojewódzkiego w Łodzi w latach 1919-1939-1945, W: «Rocznik Łódzki» 1994, t. XLI. s. 66-67.
• Badziak K., Baranowski J., Polit K., Powstanie i główne kierunki aktywności administracji województwa łódzkiego w okresie międzywojennym W: Województwo łódzkie 1919—2009, Studia i materiały red. Badziak K., Łapa M., Łódź 2009.
• Waingertner Przemysław Historie znad Łódki czyli 47 opowieści z dziejów Ziemi Obiecanej, Łódź 2009 ISBN 978-83-92970-10-1.

Отрывок, характеризующий Гарапих, Павел

– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?