Гармоза, Михаил Михайлович

Михаил Михайлович Гармоза
Дата рождения	19 августа 1917(1917-08-19)
Место рождения	д. Чапля, Дзержинский район Минской области
Дата смерти	24 июня 1985(1985-06-24) (67 лет)
Место смерти	Минск
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	военно-морской флот, бронетанковые войска
Годы службы	1938—1948
Звание	гвардии капитан
Часть	11-й отдельный гвардейский тяжёлый танковый полк
Сражения/войны	Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаил Михайлович Гармоза (1917—1985) — гвардии капитан Советской Армии, участник советско-финской и Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза (1940).

Биография

Михаил Гармоза родился 19 августа 1917 года в деревне Чапля (ныне — Дзержинский район Минской области Белоруссии) в семье крестьянина. Белорус. Окончил четыре класса школы, после чего работал трактористом Дзержинской машинно-тракторной станции. В 1938 году Гармоза был призван на службу в Рабоче-Крестьянский Красный Флот. В звании краснофлотца был наводчиком орудия 152-миллиметровой гаубичной батареи берегового отряда сопровождения Балтийского флота. Отличился во время советско-финской войны.

В период подготовки к наступлению 7-й армии Северо-Западного фронта Гармоза участвовал в уничтожении финских оборонительных сооружений Мурильского узла (ныне — деревня Высокое Выборгского района Ленинградской области). Несмотря на массированный огонь противника, огнём своего орудия Гармоза уничтожил дот с гарнизоном.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 апреля 1940 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом отвагу и геройство» краснофлотец Михаил Гармоза был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 457.

В 1941 году Гармоза окончил Киевское танковое училище. С начала Великой Отечественной войны — на её фронтах. Прошёл путь от командира танка до командира танковой роты 11-го отдельного гвардейского тяжёлого танкового полка. В марте 1945 года его рота в течение 1,5 суток удерживала в городе Лабенц противника, прорывающегося на север. Танкисты М. М. Гармозы выдержали атаки до 2-х батальонов пехоты с артиллерией и танками, которые, по советским данным, возглавлял немецкий генерал со своим штабом. Под руководством гвардии капитана М. М. Гармозы, рота записала на свой боевой счёт 6 подбитых и уничтоженных танков и самоходных установок, три орудия, 5 миномётов и до 400 солдат и офицеров противника. Награждён орденом Отечественной войны II степени (10 апреля 1945).

В 1948 году в звании капитана он был уволен в запас. Проживал в Минске, работал в МВД Белорусской ССР. Умер 24 июня 1985 года.

Похоронен на Чижовском кладбище Минска.

Награды и звания

• Герой Советского Союза (21 апреля 1940);
• орден Ленина (21 апреля 1940);
• орден Отечественной войны I степени (6 апреля 1985);
• орден Отечественной войны II степени (10 апреля 1945);
• орден Красной Звезды;
• а также медали.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск, 1984.
• Герои Советского Союза Военно-Морского Флота. 1937—1945. — М.: Воениздат, 1977.

Отрывок, характеризующий Гармоза, Михаил Михайлович

Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.