Гилрой, Тони
| Тони Гилрой | |
| Tony Gilroy | |
 Гилрой в 2012 году на Довильском американский кинофестивале | |
| Имя при рождении: |
Энтони Джозеф Гилрой |
|---|---|
| Дата рождения: |
11 сентября 1956 (67 лет) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1992—настоящее время |
| Направление: | |
| Награды: |
Премия Эдгара Аллана По за лучший кинофильм (2008) |
Энтони Джозеф «Тони» Гилрой (англ. Anthony Joseph «Tony» Gilroy; род. 11 сентября 1956) — американский кинорежиссёр и сценарист. Написал сценарии для серии фильмов о Джейсоне Борне, где главную роль сыграл Мэтт Деймон и снял четвёртый фильм франшизы. Был номинирован на премию «Оскар» за режиссуру и сценарий фильма Майкл Клейтон, в главной роли в котором снялся Джордж Клуни. Гилрой также написал сценарий и снял фильм Ничего личного с Джулией Робертс и Клайвом Оуэном в главных ролях.
Содержание
Биография
Тони Гилрой родился в Манхэттене, Нью-Йорк в семье скульптора и писателя Рут Дороти (девичья фамилия Гейдонс) и драматурга Фрэнка Д. Гилроя. У него есть братья: сценарист Дэн Гилрой и монтажёр Джон Гилрой.[1][2] Живёт он сейчас на Манхэттене вместе со своей семьёй.
Карьера сценариста
Гилрой написал сценарии для множества фильмов, начиная со сценария Золотого льда 1992 года. За ним последовали Долорес Клэйборн 1995 года и Адвокат дьявола 1997 года. Он также был один из тех, кто написал сценарий Армагеддона — самого кассового фильма 1998 года. Следующий сценарий Гилроя был Доказательство жизни 2000 года. C 2000 по 2006 годы он написал сценарии к фильмам Идентификация Борна, Превосходство Борна и Ультиматум Борна.
Карьера режиссёра
В 2007 году Гилрой снял свой дебютный фильм Майкл Клейтон, сценарий к которому написал его брат Джон Гилрой. Фильм был номинирован на семь премий «Оскар», в том числе за лучший фильм, лучшую режиссуру и лучшую мужскую роль. Помимо Премии Эдгара Аллана По за лучший кинофильм, фильм получил один Оскар за лучшую женскую роль второго плана (Тильда Суинтон).[3] Фильм имел кассовый успех, общемировые сборы которого составили 92,991,835 $.[4]
Последним вышедшим фильмом Гилроя является Ничего личного 2009 года, к которому он также написал сценарий. В главных ролях снялись Клайв Оуэн, Джулия Робертс и Том Уилкинсон.
В 2010 году был нанят на пост сосценариста и режиссёра четвёртого фильма киносерии «Борн». В главных ролях снялись Джереми Реннер, Рэйчел Вайс, Эдвард Нортон, Джоан Аллен и Альберт Финни. В России премьера фильма Эволюция Борна состоялась 30 августа 2012 года.
Фильмография
- 1992 — Золотой лёд — The Cutting Edge (сценарист)
- 1995 — Долорес Клэйборн — Dolores Claiborne (сценарист)
- 1996 — Крайние меры — Extreme Measures (сценарист)
- 1997 — Адвокат дьявола — The Devil's Advocate (сосценарист)
- 1998 — Армагеддон — Armageddon (сосценарист)
- 2000 — На живца — Bait (сосценарист, исполнительный продюсер)
- 2000 — Доказательство жизни — Proof of Life (сценарист, исполнительный продюсер)
- 2002 — Идентификация Борна — The Bourne Identity (сосценарист)
- 2004 — Превосходство Борна — The Bourne Supremacy (сценарист)
- 2007 — Ультиматум Борна — The Bourne Ultimatum (сосценарист)
- 2007 — Майкл Клейтон — Michael Clayton (сценарист/режиссёр)
- 2009 — Ничего личного — Duplicity (сценарист/режиссёр)
- 2009 — Большая игра — State of Play (сосценарист)
- 2012 — Эволюция Борна — The Bourne Legacy (сосценарист/режиссёр)
- 2014 — Стрингер — Nightcrawler (продюсер)
- 2016 — Великая стена — The Great Wall (сценарист)
Напишите отзыв о статье "Гилрой, Тони"
Примечания
- ↑ [www.filmreference.com/film/27/Frank-D-Gilroy.html Frank D. Gilroy Biography (1925-)]
- ↑ [www.filmreference.com/film/39/Tony-Gilroy.html Tony Gilroy Biography ((?)-)]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt0465538/awards Michael Clayton (2007) - Awards]
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=michaelclayton.htm Michael Clayton (2007) - Box Office Mojo]
Ссылки
- Тони Гилрой (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Гилрой, Тони
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
