Грант, Дункан

Дункан Грант
Duncan Grant
Снимок Оттолайн Моррелл, третий слева — Дункан Грант (1922)
Дата рождения:	21 января 1885(1885-01-21)
Место рождения:	Ротимарчус, Шотландия
Дата смерти:	9 мая 1978(1978-05-09) (93 года)
Работы на Викискладе

Дункан Грант (англ. Duncan Grant; 21 января 1885, Ротимарчус, Шотландия — 9 мая 1978) — шотландский художник, член группы Блумсбери, Нового английского художественного клуба и группы Кэмден Таун.

Дункан Грант родился в северной Шотландии, провёл детство в Индии, живопись изучал в лондонской Школе изящных искусств Слейд, а также в Париже и в Италии. Грант находился под творческим влиянием художника Роджера Фрая, вместе с которым работал. Кроме портретной и пейзажной живописи, художник занимался также художественной керамикой, росписью тканей и театральным дизайном. В 1920-х годах, также как и Стэнли Спенсер, Пол Нэш и Марк Гретлер, состоял в Новом английском художественном клубе.

Будучи близким родственником (двоюродным братом) психоаналитика Джеймса и литератора и историка Литтона Стрейчи, при их посредстве Грант входил в круг членов влиятельной группы Блумсбери, где он близко сошелся с поэтом Рупертом Бруком и альпинистом Джорджем Мэллори. У Гранта были любовные отношения с экономистом Джоном Кейнсом и художником Дэвидом Гарнеттом. Перед Первой мировой войной, несмотря на свою гомосексуальность, Грант сошелся с художницей Ванессой Белл, сестрой английской писательницы Вирджинии Вулф. В 1916 году они сняли дом в Чарльстоне, Суссекс, где создали для себя художественную мастерскую. В 1918 у Ванессы от Гранта родилась дочь Ангелика, однако сексуальная жизнь между ней и Дунканом завершилась ещё до рождения дочери. Тем не менее, эта пара продолжала жить вместе вплоть до смерти Ванессы в 1961 году (что совершенно не мешало Дункану увлекаться мужчинами в течение всего этого времени).

Дункан Грант похоронен рядом с Ванессой Белл на кладбище при церкви святого Петра в Фирле, графство Восточный Суссекс.

Литература

• Frances Spalding (1998) Duncan Grant, A Biography, Random House UK ISBN 0-7126-6640-0
• Douglas Blair Turnbaugh, Duncan Grant and the Bloomsbury Group, Bloomsbury, 1987
• Mémoires de Duncan Grant, un Highlander à Bloomsbury by Christian Soleil (2011), Monpetitéditeur, Paris.
• Mémoires de Duncan Grant, A Bohemian Rhapsody by Christian Soleil (2012), Monpetitéditeur, Paris.

Отрывок, характеризующий Грант, Дункан

Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.