Дангулов, Савва Артемьевич

Савва Артемьевич Дангулов
Дата рождения:	11 (24) января 1912(1912-01-24)
Место рождения:	Армавир, Кубанская область, Российская империя
Дата смерти:	20 августа 1989(1989-08-20) (77 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР СССР
Род деятельности:	прозаик
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	роман
Премии:
Награды:

Са́вва Арте́мьевич Дангу́лов (1912—1989) — советский писатель. Почётный гражданин города Армавира. Член ВКП(б) с 1940 года.

Биография

Родился 11 (24) января 1912 год в Армавире (ныне Краснодарский край) в семье служащего армянского происхождения.

Автор романов «Дипломаты» (1966), «Кузнецкий мост» (1972—1979), «Заутреня в Рапалло» (1980), «Государева почта» (1983, где рассказал о своих поисках архивов Джона Рида, А. М. Коллонтай, Ф. Нансена), повестей, пьес, рассказов о В. И. Ленине, истории советской дипломатии.

Становление С. А. Дангулова как журналиста начиналось в редакции городской газеты [www.news-armavir.ru «Трудовой путь»] (ныне «Армавирский собеседник»).

Окончив среднюю школу, он, как корреспондент, начал активно работать в городской газете «Трудовой путь», а затем в ростовской газете «Молот», где и появились его первые очерки и рассказы в 1934 году.

Важным этапом в жизни и деятельности С. А. Дангулова была его корреспондентская работа в газете «Красная Звезда» (1936—1943). С 1944 по 1946 год находился на дипломатической работе в качестве пресс-атташе в посольстве СССР в Румынии.

В 1957 год у вышла в свет его повесть «Игнат Лоба в Румынии», а в 1961 году — книга очерков и рассказов «Ленин разговаривает с Америкой», в 1965 году — «Тропа».

Главными его произведениями стали романы «Дипломаты» (1966) и «Кузнецкий мост», о которых сразу же заговорила критика, а вскоре они были переведены на многие иностранные языки.

Роман «Кузнецкий мост» — произведение о советской дипломатии в период Великой Отечественной войны. Книга открывается событиями 22 июня 1941 года и заканчивается последними числами ноября 1943 года — изображением Тегеранской конференции, на которой были установлены сроки открытия второго фронта. Многочисленные сюжетные нити романа: Сталин, Черчилль, Рузвельт и второстепенные герои написаны уверенной рукой художника, в результате события далекого прошлого воспринимаются как живые.

В 1969 году С. А. Дангулов стал главным редактором журнала «Советская литература» на иностранных языках и продолжал писать. В 1970 году он создает пьесу «Признание», которая шла и на сцене Армавирского драмтеатра.

В 1974 году пишет автобиографическую книгу «Учитель словесности», в 1980 году вновь возвращается к дипломатической теме и пишет роман «Заутреня в Рапалло». В 1981 году создаёт книгу литературных портретов «Художники». Пишет рассказы об Армавирской юности, о гражданской войне.

С. А. Дангулов многое делал для родного города. По его инициативе и при его материальной поддержке в центре Армавира было построено здание детской библиотеки имени Зои Космодемьянской, в дар которой писатель передал собранную им картинную галерею под общим названием «С мыслью о матери». Ежегодно приезжая на родину, С. А. Дангулов встречался с коллективами предприятий города, учащимися и молодежью. В 1986 году в Армавирском драмтеатре был поставлен спектакль «Нана» (сценарий С. Дангулова и А. Курашинова).

Решением Армавирского горсовета 9 апреля 1986 г. Савве Артемьевичу Дангулову присвоено звание «Почётный гражданин Армавира».

Умер 20 августа 1989 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.

Произведения

• «Дипломаты»
• «Кузнецкий мост»
• «Пятнадцать дорог на Эгль»
• «Заутреня в Рапалло»
• «Государева почта»
• «Братина»
• «Легендарный Джон Рид» (1978)

Награды и премии

• орден Октябрьской Революции (16.11.1984)
• орден Трудового Красного Знамени
• орден Дружбы народов (02.02.1982)
• 2 ордена Красной Звезды (...; 05.11.1945)
• медаль «За трудовую доблесть»
• другие медали
• Премия имени Е. Ф. Степановой (1982)

Память

• Имя Дангулова носят детская библиотека и дом-музей писателя.

Ссылки

• [archive.is/20121225041529/moscow-tombs.narod.ru/1989/dangulov_sa.htm Могила С. А. Дангулова на Кунцевском кладбище.]

Отрывок, характеризующий Дангулов, Савва Артемьевич

Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.