Даугирдас, Тадас
| Тадас Даугирдас | |
| Имя при рождении: |
Tadas Daugirdas |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Торбин Новгородская губерния |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
 Работы на Викискладе | |
Та́дас Дау́гирдас (лит. Tadas Daugirdas, 10 марта 1852, Торбин Новгородской губернии — 1 ноября 1919, Каунас) — литовский художник, археолог, краевед.
Биография
Происходит из старинного литовского боярского рода. Учился в виленской Рисовальной школе И. П. Трутнева и позднее преподавал в ней. В 1870—1872 годах учился в Санкт-Петербурге, в 1872—1876 годах — в Мюнхене. С 1907 года жил в Ковне. Содействовал организации первой выставки литовского искусства Вильне (1907) и участвовал в деятельности Литовского художественного общества.
Значительную часть имущества потратил на археологические раскопки и собирание библиотеки (насчитывала, по устным воспоминаниям родственников, 200 тысяч томов). Занимался регистрацией памятников культуры, исследовал кладбища, могильники, курганы в различных местностях Литвы. С 8 февраля 1907 года работал консерватором Ковенского городского музея (действовавшего с 1898 года); с 23 января 1909 года его директор. Подарил музею свои коллекции археологических находок, предметов народного быта и произведений народного декоративно-прикладного искусства. Позднее собрания действовавшего до 1921 года городского музея стали частью коллекций Военного музея Витовта Великого и Музея М. К. Чюрлёниса в Каунасе.
В 1910—1914 годах участвовал в организации литовских художественных выставок в Ковне. Сотрудничал в периодических изданиях «Драугия» („Draugija“), «Вильтис» („Viltis“), «Летувос укининкас» („Lietuvos ūkininkas“), «Летува» („Lietuva“), «Венибе» („Vienybė“) и других.
В 1919 году стал председателем Государственной археологической комиссии.
Похоронен в Арёгале в родовой часовне Даугирдасов. Решением каунасского городского совета от 5 июня 1923 года улица Пранцишкону в Старом городе Каунаса названа его именем. На доме, в котором жил Тадас Даугирдас в Каунасе в 1908—1919 годах, в 1978 году была открыта первая мемориальная таблица. В 1993 году на том же здании появилась новая мемориальная таблица (скульптор Витаутас Нарутис).
Творчество
Писал пейзажи с символическим и аллегорическим подтекстом «На заре», «Дубисса», «Метель», «Двор». Создал несколько витражей и проектов витражей, в частности, для костёлов. Писал декорации, создавал костюмы для театральных постановок литовского общества «Дайна»; режиссировал спектакли. Декорировал дом в Ковне, в котором в 1910 году обосновался Майронис.
В 1917 году входил вместе с Йонасом Басанавичюсом и Антанасом Жмуйдзинавичюсом в комиссию, выработавшую проект литовского флага. Й. Басанавичюс предложил использовать цвета, чаще других встречающиеся в литовском народном текстиле. Руководствуясь этим предложением, художник А. Жмуйдзинавичюс подготовил проект с полосами красного и зелёного цветов, чаще других встречающихся в народных тканях. По предложению Т. Даугирдаса был введена полоса жёлтого цвета, символизирующего зарю. Проект был одобрен Советом Литвы 19 апреля 1918 года. Наиболее существенные черты проекта лежат в основе нынешнего Государственного флага Литвы.
Т. Даугирдас участвовал также в разработке Государственного герба Литвы, гербов городов Алитуса и других. Автор, вместе с Казисом Шимонисом, первых цветных литовских почтовых марок, отпечатанных в феврале 1919 года в Берлине.
Напишите отзыв о статье "Даугирдас, Тадас"
Ссылки
- [samogitia.mch.mii.lt/KULTURA/T_Daugirdas.htm Donatas Tytuva. Tadas Daugirdas] (лит.)
- [atminimas.kvb.lt/asmenvardis.php?asm=DAUGIRDAS%20TADAS Tadas Daugirdas] (лит.)
Отрывок, характеризующий Даугирдас, Тадас
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
