Дворянское гнездо (фильм)
«Дворянское гнездо» | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания |
Киностудия «Мосфильм». Творческое объединение «Товарищ» |
Длительность |
111 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Дворя́нское гнездо́» — художественный фильм Андрея Кончаловского по мотивам одноимённого романа И. С. Тургенева.
Сюжет
Главный герой фильма Фёдор Иванович Лаврецкий возвращается в своё поместье после 11-летнего проживания в Париже, в котором осталась его жена. Разочарованный жизнью, обманутый изменившей ему женой, измученный долгой разлукой с Россией — так выглядит герой в начале фильма. Вскоре Лаврецкий влюбляется в очаровательную юную дочь своей двоюродной сестры, Лизу. Спустя какое-то время Лаврецкий узнаёт из газет о смерти в Париже жены. Признание в любви Лизе и одновременный приезд в имение внезапно «воскресшей» жены осложняют, казалось бы, простой сюжет…
В ролях
- Ирина Купченко — Лиза Калитина
- Леонид Кулагин — Фёдор Иванович Лаврецкий
- Беата Тышкевич — Варвара Павловна
- Тамара Чернова — Мария Дмитриевна Калитина
- Виктор Сергачёв — Паншин Владимир Николаевич
- Василий Меркурьев — Геденовский Сергей Петрович
- Александр Костомолоцкий — Лемм
- Мария Дурасова — Марфа Тимофеевна Пестова
- Владимир Кочурихин — Антон
- Сергей Никоненко — Гришка
- Никита Михалков — князь Нелидов
- Николай Губенко — Ситников
- Нонна Терентьева — Жюстина
- Зоя Рупасова — Акулина
- Дарья Семёнова — Леночка
- Лилия Огиенко-Оливье — княжна Гагарина
- Елена Тяпкина — эпизод
- Леонид Плешаков — эпизод
Съёмочная группа
- Авторы сценария: Валентин Ежов, Андрей Михалков-Кончаловский
- Режиссёр: Андрей Михалков-Кончаловский
- Оператор: Георгий Рерберг
- Художники: Александр Бойм, Николай Двигубский, Михаил Ромадин
- Композитор: Вячеслав Овчинников
- Монтаж: Л. Покровская
- Костюмы: В. Нисская
- Звук: Раиса Маргачева
- Консультант по историческому костюму Мария Мерцалова
Технические данные
- Изображение: 1.37 : 1 (цветное)
- Звук: моно
- 3040 м, 11 частей
Награды
- 1973 Jussi Award
- Лучший иностранный режиссёр (Андрей Михалков-Кончаловский)
Романс
Текст романса «Ивы», который звучит в фильме, написан матерью А. С. Кончаловского писательницей и поэтессой Натальей Петровной Кончаловской, музыка — Вячеслав Овчинников. В фильме романс звучит в исполнении сестёр Лисициан — Карины и Рузанны.
Напишите отзыв о статье "Дворянское гнездо (фильм)"
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=1587 «Дворянское гнездо»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
- [www.konchalovsky.ru/works/films/Dvorianskoe_gnezdo/ Фильм «Дворянское гнездо» на сайте Андрея Кончаловского]
- «Дворянское гнездо» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v127722 «Дворянское гнездо»] (англ.) на сайте allmovie
- [www.film.ru/afisha/movie.asp?vg=47057 О фильме «Дворянское гнездо» на сайте Film.ru]
- [www.youtube.com/watch?v=Yj8x6WRZIcc Романс] на YouTube
|
Отрывок, характеризующий Дворянское гнездо (фильм)
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.