Джулиани, Вероника
| Вероника Джулиани | |
| Veronica Giuliani | |
 | |
| Рождение |
27 декабря 1660 |
|---|---|
| Смерть |
9 июля 1727 (66 лет) |
| Почитается | |
| Беатифицирована | |
| Канонизирована | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество | |
Вероника Джулиани (итал. Veronica Giuliani; 27 декабря 1660, Меркателло-суль-Метауро, княжество Урбино, Италия — 9 июля 1727) — святая Римско-Католической Церкви, монахиня, визионерка.
Содержание
Биография
Вероника Джулиани родилась в богатой семье. В 1677 году, в возрасте семнадцати лет, несмотря на противостояние своего отца, поступила в монастырь сестёр капуцинок святой Клары в городе Читта-ди-Кастелло. В 1678 году приняла монашеские обеты. В монастыре прошла все ступени монастырской иерархии от кухарки и воспитательницы послушниц до настоятельницы, став ею в возрасте тридцати трёх лет. В 1694 году пережила мистические откровения. Три года спустя, 5 апреля 1697 года во время Великой Пятницы, у неё проявились стигматы. После этого события по просьбе исповедников стала вести духовный дневник, который после её смерти составлял более двадцати двух тысяч страниц. В этом дневнике она описывала свой мистический опыт абсолютного единения с Иисусом Христом. 9 июля 1727 года скончалась после продолжительной болезни. День памяти — 9 июля.
Прославление
17 июня 1802 года Вероника Джулиани была причислена к лику блаженных римским папой Пием VII, 26 мая 1839 года римский папа Григорий XVI причислил её к лику святых.
Источник
- Renzo Allegri, I miracoli di Padre Pio, Santa Veronica Giuliani, le piaghe nel cuore, стр.53 — 54
Напишите отзыв о статье "Джулиани, Вероника"
Ссылки
- [www.catholic.ru/modules.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=3431 св. Вероника Джулиани]
- [www.krotov.info/yakov/6_bios/52_xviii/1727_veronica.htm Словарь святых]
- [www.mariadinazareth.it/apparizione%20mercatello%20metauro.htm Биография] (итал.)
Отрывок, характеризующий Джулиани, Вероника
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
