Джурич, Миодраг

Миодраг Джурич
серб. Miodrag Đurić
Дата рождения:	4 октября 1933(1933-10-04)
Место рождения:	Цетине (Черногория)
Дата смерти:	27 ноября 2010(2010-11-27) (77 лет)
Место смерти:	Понтуаз (Франция)
Гражданство:	Югославия Югославия, Франция Франция
Стиль:	сюрреализм
Работы на Викискладе

Миодраг Джурич, также Дадо (черн. Miodrag Đurić; 4 октября 1933, Цетине, Черногория — 27 ноября 2010, Понтуаз, Франция) — современный французский художник-сюрреалист черногорского происхождения.

Жизнь и творчество

Учился живописи в Академии изящных искусств в Белграде. В 1956 году уезжает во Францию, открывает ателье в Париже и в 1958 году состоялась первая персональная выставка Дадо. Был оценён и получал творческую помощь от Жана Дюбюффе. Кроме живописных полотен создавал также гравюры, скульптуры, карандашные рисунки. Ещё в первых картинах М. Джурича появляются темы распада и разложения. Чудовищные, проросшие растениями формации, населяющие покрытые руинами ландшафты, придают работам художника некий угрожающий характер. Впоследствии в его произведениях видения фантастических существ сменяют прямое изображение картин ада. Впрочем, в полотнах раннего Джурича встречаются и более оптимистические мотивы. Так, характерным для него было изображение знакомых ему с детства картин черногорской природы.

М. Джурич — участник выставок современного искусства в Касселе (Германия) документа III и 6 (в 1964 и 1977 годах соответственно). С 1981 года художник — член-корреспондент Черногорской Академии наук и искусств.

Литература

• «Die Welt der Malerei», Gütersloh-Amstelveen 1997.

Ссылки

• [www.dado.me/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Джурич, Миодраг

– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.