Дзержинская линия

Дзержинская линия
Новосибирский метрополитен
Открытие первого участка:	31 декабря 1987 года
Длина:	5,4 км
Количество станций:	5
Время поездки:	~ 10 мин.
Максимальное число вагонов в составе поезда:	5
Число вагонов в составе поезда:	4
Интервал движения в часы «пик»:	6 минут
Наземные участки:	нет
Электродепо:	ТЧ-1 «Ельцовское»

Дзержинская линия
условные обозначения
Площадь Гарина-Михайловского ССВ на 1 путь линии 1 Сибирская Маршала Покрышкина задел под ССВ на линию 3 Берёзовая роща Золотая Нива Гусинобродская Волочаевская ТЧ-2 «Волочаевское»

Дзержи́нская ли́ния — одна из двух действующих линий Новосибирского метрополитена. Первый её участок введён в эксплуатацию 31 декабря 1987 года. Обозначается на схемах зелёным цветом. Линия (действующая часть) проходит под улицами Челюскинцев, Гоголя и Кошурникова.

История

Появление второй линии метрополитена было обусловлено тем, что, согласно трассировке Ленинской линии в правобережных районах, линия не подходила к главному вокзалу города, который, таким образом, остался на расстоянии двух километров от ближайшей станции метро.

В результате, нагрузка на улицу Челюскинцев (прямой путь от вокзала до станции «Красный Проспект») оказалась очень высокой, что создавало серьёзные проблемы для наземного транспорта в период почти двух лет до открытия первого участка Дзержинской линии. Эта проблема была решена путём постройки первого участка Дзержинской линии в составе двух станций, включая станцию «Вокзальная» (рабочее название «Площади Гарина-Михайловского»).

Проект

Проект первой очереди Новосибирского метрополитена в составе девяти станций Ленинской линии (от станции «Площадь Калинина» до «Площади Маркса», включая «Спортивную») и первого участка из двух станций Дзержинской линии (от «Вокзальной» до «Сибирской») был утверждён Советом Министров РСФСР 12 декабря 1978 года. Причём именовалась Дзержинская линия тогда Кировской.

Расположение

Согласно утверждённому проекту, линия проходит по территории четырёх районов правобережной части Новосибирска: Железнодорожному, Центральному, Дзержинскому и Октябрьскому. В перспективе, трасса должна пройти по территории Ленинского района (её левобережный участок).

Строительство

Первый участок линии

К строительству первого участка линии приступили задолго до открытия в январе 1986 года Новосибирского метрополитена. Станцию «Сибирскую» (рабочее название «Нарымская»), в связи с тем, что она является пересадочной на Ленинскую линию и имеет общий вестибюль с «Красным проспектом» начали строить одновременно со станцией «Красный проспект». Строительные работы по обеим станциям начались в декабре 1980 года: под обе станции на перекрёстке Красного проспекта и улицы Гоголя были раскрыты два котлована глубиной около 20 м.

Ещё ранее, в начале 1980 года, приступили к работам по станции «Вокзальная». В начале работ у метростроителей из тоннельного отряда возникли трудности — грунт на площади у главного вокзала оказался слишком твёрдым и в него не шли сваи. Было принято решение позвать на помощь «Взрывпром». Летом 1987 года строители начали возводить конструкции на 100-метровом участке сопряжения правого тоннеля и станции «Вокзальная». А в конце того же года — первый участок линии (длина 1,6 км) был принят Государственной комиссией в эксплуатацию. Первое время после открытия, линию обеспечивал только один-единственный электропоезд, ходивший по левому тоннелю. В 2000 году поездов стало два.

Вторая очередь

После открытия первых станций началось постепенное продление линии на восток. В 1988 году начался демонтаж трамвайной линии по улице Гоголя, которая дублирует на поверхности трассировку Дзержинской линии (от Центрального рынка до парка культуры «Берёзовая роща»). В 1990 году были поставлены заборы под станцию «Фрунзенская» (рабочее название станции «Маршала Покрышкина»). Начато раскрытие котлована станции и камер для щитов. Затем была начата проходка тоннелей в сторону «Сибирской».

В 1991 году было начато само строительство второй очереди Дзержинской линии, от «Сибирской» до станции «Гусинобродская» (рабочее название «Золотой Нивы»), протяжённостью 4,1 км с тремя станциями: «Маршала Покрышкина», «Берёзовая роща» и станцией «Золотая Нива». Общая протяжённость второй очереди метрополитена — от станции «Площадь Гарина-Михайловского» должна была составить 5,86 км строительной или 5,53 км эксплуатационной длины, с длинами перегонов:

1. от станции «Сибирская» до станции «Маршала Покрышкина» — 1,58 км.
2. от станции «Маршала Покрышкина» до станции «Берёзовая Роща» — 1,17 км.
3. от станции «Берёзовая Роща» до станции «Золотая Нива» — 1,71 км.

В 1996 году первый президент России Борис Ельцин в ходе предвыборной поездки в Новосибирск обещал выделение финансирования, однако никаких денег федеральный бюджет Новосибирску так и не дал.

А щит тем временем, застряв в водонесущих грунтах, вышел из строя. Вытащить щит из влажного грунта удалось только через несколько лет. В результате «Маршала Покрышкина» была введена в эксплуатацию только 28 декабря 2000 года. Вместе с новой станцией был запущен правый тоннель до «Площади Гарина-Михайловского», длиной 1,58 километров. С этого момента количество электропоездов, обслуживающих линию, было увеличено.

В 2002 году в город пришёл новый генеральный подрядчик — «Бамтоннельстрой». Горнопроходческая компания начала активные работы, по прокладке правого тоннеля и возведению станции «Берёзовая роща». Правый тоннель был пройден канадским тоннелепроходческим щитом «Lovat». 25 июня 2005 года станцию торжественно открыли, однако при этом было организовано челночное движение (по одному тоннелю). Открытию нормального движения помешали две проблемы:

1. техническая — нужно было вытаскивать щит из левого тоннеля;
2. финансовая — сдав станцию, «Бамтоннельстрой» не получил от заказчика порядка 400 млн рублей.

В 2004 году в Новосибирске проводилось совещание строителей и на нём глава Росстроя Николай Кошман пообещал обеспечить федеральное финансирование на запуск «Берёзовой рощи» в 2004 году. Однако его слова так и остались лишь обещанием.

«Бамтоннельстрой», проложив правый тоннель до «Берёзовой рощи», успел проложить от «Берёзовой рощи» участок левого тоннеля. Щит «Lovat», которым прокладывался этот участок, остановили и разобрали, а затем вытащили на поверхность земли. Остался небольшой 42-метровый непроложенный участок второго тоннеля, где сидел старый щит. Дело до него дошло только в 2006 году. Утонувший щит вытащили и к концу года прокопали оставшийся участок. После чего, второй тоннель стал рабочим, а Дзержинская линия — полноценной, без челночного движения.

К возведению объектов третьей станции, входившей во вторую очередь Дзержинской линии, приступили в 1993 году. Однако через пять лет, в связи с недостатком денежных средств, все строительные работы были прекращены. Строительство было возобновлено только в мае 2007 года. На тот момент было пройдено 44 метра левого тоннеля и 7 метров — правого. К середине года строители из «ТО-39» прошли уже 240 метров левого перегонного тоннеля. Работы осложняли устаревшие щиты и сложные геологические условия — большой объём грунтовых вод.

7 октября была открыта, а затем 26 октября 2010 года закрыта (на 30 суток решением суда) станция «Золотая Нива». Повторное её открытие состоялось только 9 февраля 2011 года. В течение 2012 года планируется достроить и ввести оставшиеся вестибюли и павильоны «Золотой Нивы». На эти цели бюджет выделял 228 млн рублей.

Техническая информация

Депо

До постройки запланированного «Волочаевского» электродепо, с момента ввода и по настоящее время, Дзержинскую линию обслуживает «Ельцовское» электродепо, которое находится по нечётной стороне улицы Нарымской, в пойме реки 1-й Ельцовки.

Подвижной состав

На линии используются вагоны 81-717/714. В настоящее время по линии ходят четырёхвагонные составы, хотя платформы всех станций рассчитаны на пять вагонов. Одновременно на линию выходят от двух до четырёх (в часы пик) составов.

В ближайшее время подвижной состав линии планируется перевести на дистанционное управление.

Оснащение станций

В период с 2008 года по 2011 год на нескольких станциях («Площадь Гарина-Михайловского», «Сибирская») Дзержинской линии была внедрена круглосуточная система видеонаблюдения, аналогичная внедрённой ранее системе на Ленинской ветке. Монтаж систем связи и систем наблюдения вёлся в соответствии с городской целевой программой «Безопасность Новосибирского метрополитена».

К 2011 году вестибюли нескольких станций линии («Площадь Гарина-Михайловского», «Сибирская», «Маршала Покрышкина», «Берёзовая роща», «Золотая Нива») были оснащены рамками металлоискателей, для выборочного досмотра пассажиров.

С 20 декабря 2012 года на всех станциях линии работает система СЗИОНТ (система защиты, информирования и оповещения населения на транспорте), внедрённая в период с 2011 года по 2012 год. Система включает терминалы для связи с операторами МЧС, имеет связь с всероссийской системой оповещения населения, а также оборудована датчиками на наличие радиации и химических веществ.

К настоящему времени на двух станциях линии («Площадь Гарина-Михайловского» и «Сибирская») действует система ОКСИОН (общероссийская комплексная система информирования и оповещения населения). Система установлена МЧС и представляет собой комплекс, включающий информационные мониторы, а также кнопки экстренного вызова специальных служб. На мониторы поступает информация о поведении людей в тех или иных экстренных случаях.

Статистика

• Длина станций на линии, как и на всех станциях Новосибирского метрополитена, стандартная — 102 м, что позволяет поместить на путь до пяти вагонов (в настоящее время используются 4-х вагонные составы). Длина посадочной платформы — 100 м.
• Общее время поездки — около 10,5 минут.
• Интервалы движения поездов на линии составляют от 6 минут (часы пик) до 12 минут (после 23.00).
• Перевозка за 6 месяцев 2012 года — 6,6 млн пассажиров.

Перспективы

В 1980-х годах проектным институтом «Новосибметропроект» была разработана (и утверждена Советом Министров СССР) откорректированная «Генеральная схема развития метрополитена города Новосибирска», согласно которой по Дзержинской линии должны быть расположены 8 станций, а её общая длина должна составлять 14,7 км. В настоящее время на линии, общей протяжённостью 5,4 км, расположены 5 станций.

Ближайшие перспективы

До августа 2011 года, «Площадь Станиславского», расположенная по Ленинской линии, была следующей (14-й) на очереди строительства станцией метро после «Золотой Нивы». А уже после её сдачи планировали вновь перейти на Дзержинскую линию, начав возводить станцию с проектным названием «Гусинобродская» (другое название — «Доватора»).

Однако, 10 августа 2011 года вице-мэр города Андрей Ксензов заявил, что следующей станцией выбрана станция на Дзержинской линии, так как «хотя „Площадь Станиславского“ тоже важна и нужна городу, но всё же она даст существенно меньшее развитие пассажирских перевозок, чем „Доватора“». В августе того же года было отмечено, что пуск перспективной станции ожидается (в случае успеха с финансированием проекта из федерального бюджета) в 2016 году. В апреле 2012 года новый начальник МУП «УЗСПТС» А. Мысик добавил, что станция «Доватора» будет строиться открытым способом и будет иметь один вестибюль. В ноябре 2012 года стало известно, что конструктивно станция «Доватора» и следующая за ней «Молодёжная» будут похожи на станцию «Речной вокзал» — по бокам от путей расположатся две 4,5-метровые платформы, ограждённые прозрачным экраном. После остановки поезда будут открываться раздвижные двери данного экрана.

После этого, по словам Мысика, на линии должны появиться «Волочаевское» электродепо и одноимённая наземная станция, зонного типа. Перспективное метродепо должно будет обслуживать Дзержинскую линию и освободить Ельцовское депо. По мнению начальника МУП «УЗСПТС», депо со станцией могут быть введены в течение 2-2,5 лет, в период с 2018 года до 2020 года. В ближайшее время по станции «Доватора» и «Волочаевскому» электродепо должна начаться разработка проектно-сметной документации. Ориентировочный срок начала строительных работ — период с 2012 года по 2014 год. По заявлению ряда чиновников, при их возведении «город рассчитывает на поддержку федерального бюджета» (в 2013 году).

Внешние изображения
	[static.ngs.ru/news/preview/6b25dca991b7a21e5b7316e217683db60d8ad00e_667.jpg Схема развития линии, на карте города]
	[static1.kpcdn.net/f/4/image/06/96/599606.jpg Подробная схема]
	[static.ngs.ru/news/preview/54b9880b1d44fcdf58261a74f6946f0205b1bd5a_667.jpg Профиль участка линии, от «Золотой Нивы» до будущей «Молодёжной»]

В июне 2012 года стало известно, что ветка закончится в районе жилмассива Волочаевский станцией с рабочим названием «Молодёжная» (также называется «Волочаевской»), которая должна расположиться между улицей Волочаевской и улицей Коминтерна. Причём до Гусинобродского шоссе будут возведены подземные тоннели (и на пересечении улиц Доватора и Гусинобродского шоссе расположится станция «Гусинобродская»). А далее через примерно 400 м, на высоте порядка 5 метров (по другим данным, эстакада поднимется на 9 м), будет построена утеплённая крытая эстакада.

Эстакада длиной около 800 метров, согласно планам, будет идти параллельно шоссе. Она позволит сэкономить на строительстве линии не менее 1 млрд рублей (учитывая проложенные от НТЭЦ-5 коллекторы канализации и трубы водовода). В зимнее время эстакада будет отапливаться. А после станции «Молодёжная» расположится депо «Волочаевское». В октябре 2012 года губернатор Василий Юрченко на одной из пресс-конференций заявил, что власти планируют привлечь к достройке Дзержинской линии частных инвесторов. При этом он добавил, что «линию реально достроить за 2-2,5 года». Затраты на постройку двух станций и депо власти оценили в 10 млрд рублей. Также чиновники рассматривают возможность привлечь к возведению линии строителей с Украины, либо из Германии. Переговоры с немецкой компанией должны состояться уже 4 ноября 2012 года. Также, по словам Юрченко, к продлению ветки проявляли интерес строители из Франции и Чехии.

По состоянию на 29 июня 2012 года, проектно-сметная документация проходила корректировку. По окончании этих работ проекту предстоит пройти общественные слушания (в обязательном порядке) экспертов и жителей города. А на пресс-конференции, состоявшейся 16 августа 2012 года, мэр Новосибирска Владимир Городецкий подтвердил информацию, что строительство линии в 2013 году будет возобновлено. При этом его первый заместитель заявил, что со стороны федерального центра «на следующий год необходимо минимум 700—800 млн рублей.» Однако по мнению представителя проектировщика ООО «Красноярскметропроект» (входит в Бамтоннельстрой), «разработка проекта только едва началась и закончится не ранее середины 2013 года». Что же касается возведения этих объектов, то к сооружению удастся приступить не ранее 2014 года или даже 2015 года.

Под новое метродепо уже был зарезервирован земельный участок — в Октябрьском районе города. Границы этого участка (частично) занимают два садовых общества. 30 октября на публичных слушаниях по планировке в районной администрации на публичных слушаниях по планировке было объявлено, что 87 садов попали в границы будущего «Волочаевского» депо. По словам чиновников, сады не подпадают под расселение. Но перед строительством участки у собственников будут выкуплены.

На начало 2013 года проект из двух станций в рамках продолжения линии находится в стадии прохождения экспертизы. Экспертиза в Москве продлится, по ожиданиям, до апреля месяца. После этого власти объявят конкурс, документацию для которого готовит консалтинговая компания. Стоимость продления ветки, по предварительным оценкам, должна была составить 9 млрд рублей. По заявлению мэра города, сооружение объектов компания-застройщик начнёт на свои деньги, а расчёт будет производиться городом в течение пяти лет. Также он добавил, что ещё есть надежда, что возведение начнётся в этом году. По состоянию на апрель 2013 года, на объекты готовится инвестиционный конкурс. Мэр Городецкий на встрече с журналистами добавил, что расчёт за две станции и депо будет постепенным, «с рассрочкой в 5-7 лет с момента сдачи объекта». Мэр уточнил и стоимость продления ветки и объявил сроки. По его словам цена постройки этих объектов составит около 10,5 млрд рублей. Что касается сроков постройки обеих станций, то они, по его мнению, будут построены максимум за три года — это «рекордно короткий срок».

Ряд экспертов усомнились в достижении подобных планов — недоверия возникли и по части объявленных сроков, и в отношении заявленной цены (она слишком непосильна). По состоянию на конец апреля 2013 года, проект продления линии до сих пор находится на согласовании и ещё не получил одобрение государственной экспертизы из Москвы. В инвестиционном конкурсе на право заниматься строительными работами планируют принять участие компании из Германии, Чехии и Франции. Сам конкурс по выбору подрядчика, по словам заместителя губернатора Новосибирской области А. Ксензова, должны были «объявить не позже мая 2013 года». Однако, уже 23 мая губернатор НСО объявил, что в мае конкурс объявить не получится, так как «из-за плохой работы УЗПТС были сорваны сроки госэкспертизы». Крайним сроком проведения конкурса В. Юрченко называл тогда июнь месяц 2013 года. Тем не менее лишь в начале июля 2013 года из Москвы было получено только положительное заключение от Государственной экспертизы на разработанный проект двух перспективных станций и метродепо. Инвестиционный конкурс, по словам мэра Новосибирска, на сооружение будет объявлен «в самое ближайшее время».

Отдалённые планы

Внешние изображения
	[www.novo-sibirsk.ru/upload/content/653/p20.jpg Схема «Развитие сети городского транспорта»]

В дальнейшей перспективе имеются планы по продлению линии на левый берег Оби, в Ленинский район Новосибирска, с пересадкой на перспективную Кировскую линию и возможностью продления одной из этих линий в посёлок Кудряши. Кроме того, рассматривается возможность объединения Кировской и Дзержинской линий, в одну.

Согласно «Карте-схеме комплексного развития общественного транспорта г. Новосибирска» от 2007 года, до моста (перспективного) через Обь, должны быть построены ещё три станции: в районе улицы Владимировской, ул. Ногина и около Заельцовского парка (См. схему «Развитие сети городского транспорта» из Генерального плана Новосибирска до 2030 года).

Ссылки

• [www.mirmetro.net/novosibirsk/lines/dzerzhinskaya Описание Дзержинской линии на сайте «Мир метро»]
• [www.novo-sibirsk.ru/media/news/21518.html На станции метро «Пл. Ленина» установили памятный знак метростроителям — Мэрия Новосибирска, 22.01.2010]
• [news.ngs.ru/more/828408/ Вторая очередь Дзержинской линии метро изменила траекторию — НГС.НОВОСТИ, 20.11.2012]
• [gorod54.ru/index.php?newsid=25135 В Москве одобрили проект двух новых станций метро в Новосибирске]

Линии Новосибирского метрополитена
1	Ленинская	2	Дзержинская	3	Кировская	4	Первомайская	5	Октябрьская

Отрывок, характеризующий Дзержинская линия

Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.