Дочери Билитис

Дочери Билитис The Daughters of Bilitis
Одна из «Дочерей Билитис» Барбара Гиттингс в пикете у Белого Дома, Вашингтон, 1965
Тип	Социально-просветительская, правозащитная
Год основания	1955
Основатели	Четыре лесбийские пары во главе с Дэл Мартин и Филлис Лайон
Расположение	Сан-Франциско, США
Ключевые фигуры	Дэл Мартин Филлис Лайон
Сфера деятельности	Защита прав сексуальных меньшинств

Дочери Били́тис (англ. The Daughters of Bilitis, DOB, the Daughters) — первая лесбийская правозащитная организация в США, основанная четырьмя лесбийскими парами во главе с Дэл Мартин и Филлис Лайон в 1955 году в Сан-Франциско, штат Калифорния. Организация была задумана как социальная альтернатива лесбийским барам, которые считались полулегальными и подвергались давлению и нападениям со стороны полиции. В течение 14-ти лет «Дочери Билитис» были центром просвещения и социальной адаптации для лесбиянок, полезным инструментом для проведения исследований социологов, психологов и психиатров.

Основная деятельность «Дочерей Билитис» была направлена на оказание поддержки женщинам, которые боялись совершить каминг-аут (раскрыть свою сексуальную ориентацию), члены организации вели просветительскую работу среди лесбиянок в области их гражданских прав и их истории. «Дочери Билитис» придерживались умеренных политических взглядов, требовали от своих членов респектабельности во внешнем виде и благопристойности в поведении.

История

Годы после окончания Второй мировой войны стали наиболее репрессивным периодом в истории США. Послевоенные антикоммунистические настроения вызвали к жизни повышенный интерес к личным тайнам людей, занятых на государственной службе. Конгресс стал требовать выявлять и регистрировать членов «антиправительственных групп». В 1950 году Госдепартамент США объявил гомосексуалов социальной группой, несущей угрозу государственной безопасности страны, в результате чего последовали репрессивные действия, включающие массовые преследования служащих федеральных органов власти, сотрудников структур на уровне штатов и местных органов власти, которых подозревали в гомосексуальности. На всей территории США и Канады стали проводиться полицейские облавы на гей-бары, был введён законодательный запрет для мужчин и женщин на переодевание в одежду другого пола.

Внешние ссылки

• [www.lesbiru.com/society/history_aktivism.html Двойная идентичность: рождение лесбийского движения]

Отрывок, характеризующий Дочери Билитис

Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.