До завтра (фильм, 1929)

До завтра
Жанр	Драма
Режиссёр	Юрий Тарич И.Бахар
Автор сценария	Юрий Тарич И.Бахар
В главных ролях	Роза Свердлова Георгий Самойлов
Оператор	Наум Наумов-Страж Давид Шлюглейт
Кинокомпания	Белгоскино
Страна	СССР СССР
Язык	Русский
Год	1929
IMDb	ID 0216718
Выход фильма «До завтра»

К:Фильмы 1929 года

«До завтра» — советская чёрно-белая немая кинодрама 1929 года. Другие названия — «Белый омут» и «Отец». Вышел на экраны 20 августа 1929 г

Сюжет

Действие фильма происходит в Западной Белоруссии, входившей в 20-е годы в состав Польши. Дети белорусов учатся в специальной гимназии, при которой имеется приют для детей-сирот. Начальница приюта Боверда обворовывает своих подопечных, присваивая присылаемые им благотворительную помощь. Неудивительно, что гимназисты проявляют интерес к жизни в Советской Беларуси, читая советские газеты. Сын начальницы приюта Борис, который также учится в этой гимназии, доносит на ученика старших классов Язэпа Шумейко. Его арестовывают за распространение нелегальной литературы. В ответ гимназисты объявляют бойкот Борису. Тот, заявив, что «в вашей хамской гимназии я учиться не буду», уходит служить в полицию.

Подруга Язэпа Лиза Малевич пытается отправить своему другу в тюрьму передачу. Узнав об этом администрация гимназии выгоняет её. Девушка нанимается на работу в мясную лавку пани Пухальской. Хозяйка срывает приколотые Лизой к стене фотографии Купалы, Коласа, Чарота и других белорусских писателей со словами «Чтоб у меня в доме этих хамов не было!» Позже Лиза, защищаясь от мужа Пухальской, бывшего русского князя Куракина, пытающегося изнасиловать девушку, убивает его. Полиция обнаруживает в её вещах литературу, оставленную на хранение выпущенным за отсутствием улик Язэпом. После этого Лизу обвиняют в политическом убийстве, совершенном якобы по указанию Москвы и, несмотря на несовершеннолетний возраст, приговаривают к каторжным работам. Во время суда Язэп и сочувствующие Лизе гимназисты разбрасывают в зале листовки «Долой фашистский суд!» и проводят демонстрацию протеста. Одним из полицейских охранявших здание суда был Борис. Язэп, переодевшись в полицейскую форму, отобранную у Бориса, с помощью товарищей освобождает Лизу.

В результате всех этих событий власти принимают решение закрыть до особого распоряжения белорусскую гимназию. После этого Язэп, Лиза и присоединившийся к ним гимназист Казик решают уйти в СССР. Покидая родные места они говорят «До завтра!», намекая, что намерены со временем вернуться.

В ролях

• Георгий Самойлов — Язэп Шумейко, ученик старших классов
• Роза Свердлова — Лиза Малевич, подруга Язэпа
• Клавдия Чебышёва — Анна Боверда, начальница приюта
• Николай Прозоровский — Борис, сын начальницы приюта
• Николай Витовтов — Куракин, бывший русский князь, муж пани Пухальской
• Леонид Данилов — Казик, друг Язэпа
• Иван Худолеев — судья

Съёмочная группа

• Режиссёры — Юрий Тарич и И. Бахар
• Сценаристы — И. Бахар и Юрий Тарич
• Операторы — Наум Наумов-Страж и Давид Шлюглейт
• Художник: Михаил Литвак

Ссылки

• [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=1783 «До завтра»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»

Отрывок, характеризующий До завтра (фильм, 1929)

Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.