Дубралеж (Кормянский район)

Посёлок Дубралеж белор. Дубролеж Страна БелоруссияБелоруссия Область ГомельскаяГомельская область|Гомельская Район Кормянский Сельсовет Литвиновичский Координаты 53°12′35″ с. ш. 30°45′26″ в. д.53.20972° с. ш. 30.75722° в. д. / 53.20972; 30.75722    Первое упоминание XIX век Население 3 человека (2004) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +375 2337 Показать/скрыть карты

Дубралеж (белор. Дубралеж) — посёлок в Литвиновичском сельсовете Кормянского района Гомельской области Беларуси.

На юге лес.

География

Расположение

В 17 км на север от Кормы, в 63 км от железнодорожной станции Рогачёв (на линии Могилёв — Жлобин), в 127 км от Гомеля.

Гидрография

На реке Вилейка (приток реки Сож).

Транспортная сеть

Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Корма — Литвиновичи. Застройка деревянная усадебного типа.

История

Согласно письменным источникам известна с XIX века как селение в Рогачёвском уезде Могилёвской губернии. Согласно переписи 1897 года фольварк, принадлежал графу Чернышову-Кругликову. В 1920-е годы свои дома здесь строили переселенцы из соседних деревень. В 1930 году жители вступили в колхоз, работали ветряная мельница и кузница. Согласно переписи 1959 года в составе колхоза имени П. М. Лепешинского (центр — деревня Литвиновичи).

Население

Численность

• 2004 год — 2 хозяйства, 3 жителя.

Динамика

• 1897 год — 1 двор, 6 жителей (согласно переписи).
• 1959 год — 128 жителей (согласно переписи).
• 2004 год — 2 хозяйства, 3 жителя.

См. также

• Городские посёлки Белоруссии
• Города Белоруссии

Литература

• Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0

Отрывок, характеризующий Дубралеж (Кормянский район)

– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.