Дунаев, Павел Кузьмич

Павел Кузьмич Дунаев
Дата рождения	23 января 1923(1923-01-23)
Место рождения	деревня Кипрево, Городецкий район, Нижегородская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти	10 февраля 2013(2013-02-10) (90 лет)
Место смерти	Чкаловск, Нижегородская область, Российская Федерация,
Род войск	Пехота
Часть	606 отдельный батальон связи 233-й стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке

Павел Кузьмич Дунаев (род. 23 января 1923, деревня Кипрево, Городецкий район, Нижегородская губерния, РСФСР, СССР — 10 февраля 2013, Чкаловск, Нижегородская область, Российская Федерация)  — участник боев под Воронежем, Сталинградом, на Орлово-Курской дуге. Участвовал в боях за Бухарест, в освобождении Болгарии, Белграда, в боях у озера Балатон в Венгрии, почетный гражданин Чкаловского района.

Биография

Павел Кузьмич Дунаев родился 23 января 1923 года в многодетной семье  в деревне Кипрево Городецкого района. До войны окончил школу ФЗУ (школа фабрично-заводского ученичества) и работал электрослесарем на ГОГРЕСе в Балахне. В марте 1942 года ушел на войну добровольцем. Служил в 606-м отдельном батальоне связи 233 СД. Участвовал в боях под Воронежем, под Сталинградом, на Орловско-Курской дуге. Участвовал в боях за Кишинев и за Бухарест, освобождал Болгарию и Белград, участвовал в боях у озера Балатон в Венгрии. Был ранен. Войну закончил в Венгрии. За боевые заслуги отмечен высокими государственными наградами: орденами Красной Звезды и Отечественной войны, медалями «За оборону Сталинграда», «За боевые заслуги», «За освобождение Белграда», «За победу над Германией». Распоряжением губернатора Нижегородской области от 28.01.2013 г. Павел Кузьмич награждён памятным знаком "Участнику Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. от благодарных нижегородцев.

После войны работал заведующим райсобесом и отделом культуры Чкаловского района, с 1965 по 1983 год - заместителем председателя Чкаловского райисполкома. Окончил очно Высшую партийную школу в Горьком. Руководил строительством школ, Дворца культуры и спорта, площади им. В.П. Чкалова, поликлиники ЦРБ. В этот период в городе начали строить корпуса завода «Измеритель» (ныне «Полет»), возводить современные мосты через р. Троцу, Санахту и Юг. Его трудовые успехи были отмечены наградами: орденом «Знак Почета», юбилейной медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» и медалью «За отвагу на пожаре». Одному из первых Павлу Кузьмичу было заслуженно присвоено звание «Почетный гражданин Чкаловского района». Автор книг: «Полынь: рассказы» (2006), «Индукция и дедукция: рассказы» (2009).

Творчество

Произведения

• Дунаев, П.К. Индукция и дедукция: рассказы. – Чкаловск, 2009. – 85 с.
• Дунаев, П.К. Полынь: рассказы. – Н.Новгород, 2006. – 164 с.

Библиография

1. Красненкова, А. Праздник родного города // Знамя (Чкаловск). - 2008. - 18 июня. - С.
2. Поздравляем! // Знамя (Чкаловск). - 2009. - 31 октября. - С. 1.
3. Сковорода, Г.Ф. В вечном долгу перед Родиной // Знамя (Чкаловск). - 2008. - 22 января. - С. 1.

Ссылки

• [chkalovsk-zbs.narod.ru/ Муниципальное бюджетное учреждение культуры "Центральная библиотека" Чкаловского района Нижегородской области]
• [soc.usznchkal36.ru/ ГКУ НО "Управление социальной защиты населения Чкаловского района"]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Дунаев, Павел Кузьмич

Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?