Секереш, Дьёрдь
| Дьёрдь Секереш | |
| Szekeres György | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
| Известные ученики: |
Джон Шутц, Альфред ван дер Портен (англ. Alfred van der Poorten) |
| Известен как: |
автор теоремы Эрдёша — Секереша о монотонных подпоследовательностях, теоремы Эрдёша — Секереша о выпуклых многоугольниках, Снарк Секереша и координат Крускала-Секереша[en] |
| Награды и премии: |
медаль Томаса Ранкена Лиля[en], австралийская медаль столетия[en], орден Австралии |
Дьёрдь Се́кереш (венг. Szekeres György; 29 мая 1911 — 28 августа 2005) — венгерский и австралийский математик, кавалер ордена Австралии.
Ранние годы
Секереш родился в Будапеште, входившем в тот момент в Австро-Венгерскую империю, в еврейской семье, занимавшейся кожевенным бизнесом. Уже в школе продемонстрировал незаурядные математические способности и любовь к математике. Однако в силу практических соображений родители настояли на том, чтобы он изучал химию в Будапештском университете технологии и экономики. Получив диплом, он проработал шесть лет в Будапеште как химик-аналитик. В 1936 году женился на Эстер Клейн (венг. Eszter Szekeres). В этот период Секереш уже продуктивно занимался математикой. Доказанная им вместе с Палом Эрдешем в 1935 году комбинаторная теорема о выпуклых многоугольниках[1] названа «задачей со счастливым концом» в связи с его женитьбой. В дальнейшем Секереши были вынуждены бежать от нацизма в Китай, где Дьёрдь устроился на работу в Шанхае. Там семья жила в течение Второй мировой войны, японской оккупации и начала коммунистической революции. В Шанхае у них родился сын Петер.
Карьера
В 1948 году Секерешу предложили должность в университете Аделаиды, Австралия, которую он с радостью принял. После всех испытанных трудностей он начал успешно заниматься математикой. Через несколько лет у Секерешей родилась дочь Джули. В 1963 году семья переехала в Сидней, где Секереш получил должность в университете Нового Южного Уэльса и продолжал преподавать там до ухода на пенсию в 1975 году. Помимо преподавания и математических исследований он много времени уделял подготовке задач для школьных математических олимпиад, проводимых его университетом, и для ежегодных конкурсов, проводимых математическим обществом университета Сиднея.
Всю жизнь Секереш работал в тесном сотрудничестве со многими выдающимися математиками, включая Пала Эрдеша, Пала Турана, Белу Боллобаша (венг. Bollobás Béla (matematikus)), Рональда Грэма, Альфред ван дер Портен (англ. Alfred van der Poorten) , Миклоша Лацковича (венг. Laczkovich Miklós) и Джона Коатеса (англ. John Coates).
Награды
- В 1968 году получил медаль Томаса Ранкена Лиля[en] академии наук Австралии.
- В 2001 году к его 90-летию университетом Нового Южного Уэльса был издан юбилейный сборник[en].
- В 2001 году он был награждён австралийской медалью столетия[en] «за служение австралийскому народу и науке».[2]
- В 2001 году австралийское математическое общество[en] учредило в его честь медаль Дьёрдя Секереша[en].
- В 2002 году он стал кавалером ордена Австралии «за служение математике и науке, за выдающийся вклад в образование и исследования, в развитие математических олимпиад университета Нового Южного Уэльса и формирование австралийской математической олимпиадной команды.»[3]
Личная жизнь
Задача со счастливым концом, названная так Палом Эрдёшем в связи с последующей свадьбой Дьёрдя, показывает насколько неразрывно математика была связана с жизнью Секереша. В 1933 году Дьёрдь и несколько других студентов часто встречались в Будапеште на математических семинарах. На одной из этих встреч Эстер Клейн предложила задачу:
- Даны пять точек на плоскости в общем положении. Доказать, что четыре из них являются вершинами выпуклого многоугольника.
Позволив Секерешу, Эрдёшу и другим участникам некоторое время поломать голову, Эстер объяснила своё несложное доказательство[4]. Впоследствии Дьёрдь и Пал опубликовали обобщающую её результат статью. Эта работа была оригинальным развитием теории Рамсея и фундаментальным результатом комбинаторной геометрии.
Дьёрдь и Эстер умерли в один день в течение одного часа 28 августа 2005 года в Аделаиде, Австралия.[5]
См. также
- Теорема Эрдёша — Секереша
- Снарк Секереша
- Координаты Крускала — Секереша
- Полнократное число
- Обобщенная цепная дробь[en]
- Число Секереша-Вильфа[en]
Напишите отзыв о статье "Секереш, Дьёрдь"
Примечания
- ↑ Erdős, Paul; Szekeres, George (1935). «[www.numdam.org/item?id=CM_1935__2__463_0 A combinatorial problem in geometry]». Compositio Mathematica 2: 463–470.
- ↑ Commonwealth of Australia [www.itsanhonour.gov.au/honours/honour_roll/search.cfm?aus_award_id=1127630&search_type=simple&showInd=true It's an Honour]. www.itsanhonour.gov.au. Canberra: Honours and Awards Branch, Department of Prime Minister and Cabinet (1 января 2001). Проверено 20 июня 2010. [www.webcitation.org/6GHhXM2rY Архивировано из первоисточника 1 мая 2013].
- ↑ Commonwealth of Australia [www.itsanhonour.gov.au/honours/honour_roll/search.cfm?aus_award_id=1040563&search_type=simple&showInd=true Its an Honour]. www.itsanhonour.gov.au. Canberra: Honours and Awards Branch, Department of Prime Minister and Cabinet (10 июня 2002). Проверено 20 июня 2010. [www.webcitation.org/6GHhY0lLO Архивировано из первоисточника 1 мая 2013].
- ↑ [www.maa.org/mathland/mathtrek_10_3_00.html Ivars Peterson's MathTrek -Planes of Budapest]. Проверено 27 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GHhYcLMD Архивировано из первоисточника 1 мая 2013].
- ↑ [www.smh.com.au/news/obituaries/a-world-of-teaching-and-numbers--times-two/2005/11/06/1131211943674.html Obituary, The Sydney Morning Herald]
Ссылки
- Giles, J. R., Wallis, J. S., "George Szekeres. With affection and respect, " Journal of the Australian Mathematical Society Series A, Vol 21 (1976), No 4, pp. 385—392.
- Cowling, M., "Obituary George and Esther Szekeres, " Gazette of the Australian Mathematical Society, Vol 32 (2005), No 4, pp. 221—224.
- [www-history.mcs.st-andrews.ac.uk/Biographies/Szekeres.html МакТьютор, Биография Д. Секереша]
- [keithbriggs.info/documents/Szekeres_seminar_QMUL_2006jan10.pdf Труды Д. Секереша по функциональным уравнениям]
Отрывок, характеризующий Секереш, Дьёрдь
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
