Академия наук Австралии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Австралийская Академия Наук (англ. Australian Academy of Science, AAS) была основана в 1954 году группой выдающихся австралийцев, включая австралийских представителей Лондонского Королевского Общества.[1] Первым президентом Академии стал сэр Марк Олифант. Академия создана подобно Лондонскому королевскому обществу, её полномочия подтверждены королевской грамотой[1]. Академия является независимой организацией и действует с одобрения правительства Австралии. Секретариат Академии находится в Канберре, в специально построенном здании «the Shine Dome», названном в честь Джона Шайна.

Целями Академии являются продвижение науки различными способами. Выделено четыре основных программных области:

  • Признание выдающегося вклада в науку;
  • Образование и общественное просвещение;
  • Политика в области науки;
  • Международные отношения.




Происхождение

Предшественником Австралийской Академии наук был Австралийский национальный научный совет (The Australian National Research Council, ANRC), основанный в 1919 году с целью представления Австралии в Международном совете по науке. В 1954 году Совет прекратил существование и был заменён Австралийской Академией Наук.[2]

Членство

Членами Австралийской Академии наук являются более 420 ведущих учёных Австралии. Для членства в Академии необходимо признание коллегами значительного вклада учёного в развитие своей области науки. Ежегодно может избираться до двадцати новых членов Академии[3]

Раз в три года могут быть дополнительно избраны не более двух членов Академии за выдающийся вклад в развитие науки в целом, а не за индивидуальные исследования. Небольшое количество выдающихся иностранных учёных, имеющих связь с австралийским научным сообществом, избраны Членами-корреспондентами Академии.

После имени члена Академии добавляется аббревиатура FAA (Fellow of the Australian Academy of Science).

Основатели

На момент основания Австралийской Академии Наук в ней было 24 участника.

Имя Научная специализация
Кейт Эдвард Бюллен[en] Математика и геофизика
Фрэнк Макфарлейн Бёрнет Вирология и иммунология, Нобелевский лауреат
Дэвид Гютри Кэтчесайд[en] Генетика
Томас МакФарланд Черри[en] Математика
Иэн Клунис Росс[en] Паразитология и научное администрирование
Эдмунд Альфред Корниш Статистика
Джон Кэрью Экклс Нейрофизиология, Нобелевский лауреат
Эдвин Шербон Хиллс[en] Геология
Леонард Хаксли[en] Физика
Raymond James Wood Le Fèvre Химия
Макс Рудольф Лемберг[en] Биохимия
Хедли Марстон[en] Биохимия
Лесли Харольд Мартин[en] Физика
David Forbes Martyn[en] Физика
Дуглас Моусон Геология
Александр Джон Николсон[en] Энтомология
Марк Олифант Физика
Джозеф Лейд Пози Радиофизика и астрономия
Джеймс Артур Прескотт[en] Сельскохозяйственные науки
Дэвид Риветт[en] Химия
Томас Джеральд Рам[en] Математика
Сидней Сандерленд Нейробиологя
Оскар Вернер Тигс[en] Зоология
Ричард Вулли Астрономия

Президенты

Награды, учреждённые Академией

Проводятся регулярные награждения тремя медалями: The following medals are awarded annually:

The Shine Dome

Резиденция Академии наук Австралии, здание The Shine Dome, первоначально известное как дом Беккера — широко известная достопримечательность Канберры. Здание имеет необычную конструкцию в виде сегмента пологого купола. Оно было спроектировано архитектором сэром Роем Граундсом. Купол имеет диаметр 45,74 метра и на момент завершения строительства в 1959 году был самым большим в Австралии.

1 декабря 1956 года в Аделаиде состоялась встреча комитета по строительству здания Академии. Были рассмотрены проекты шести архитекторов. Принятый проект представлял собой железобетонный купол весом в 710 тонн, стоящий на 16 тонких опорах. Здание окружено неглубоким декоративным прудом, в котором купол «стоит» своими опорами. Толщина бетона изменяется от 60 сантиметров у основания до 10 сантиметров у вершины. Купол — самонесущий, внутренние опоры отсутствуют, стоимость строительства составила 200 тысяч фунтов стерлингов. Закладка первого камня состоялась 2 мая 1958 года, её произвёл премьер-министр Австралии Роберт Мензис. В качестве «закладного камня» была использована часть опоры 48-дюймового Великого Мельнбурского телескопа, который был сконструирован в 1869 году, а с 1940-х годов находился в обсерватории Маунт-Стромло.

В 1962 году здание получило имя Беккер-Хаус, в честь члена Академии Джека Эллертона Беккера. В 2000 году оно было переименовано в честь члена Академии Джона Шайна, пожертвовавшего миллион долларов на ремонт купола.

Внутри здание разделено на три этажа. На среднем уровне — основной зал, театр и несколько других помещений для собраний; на верхнем уровне расположились театральная галерея и библиотека Адольфа Бассера. Подвальный уровень занят архивом документов по историчи науки Австралии.

Другие научные академии

Кроме Австралийской академии наук в Австралии действуют ещё три научные академии:

Все четыре академии сотрудничают через Форум Национальных Академий[en], образованный в 1995 году

Напишите отзыв о статье "Академия наук Австралии"

Примечания

  1. ↑ 1 2 [www.science.org.au/charter.htm The Charter]. Australian Academy of Science. Проверено 22 сентября 2008. [web.archive.org/web/20080719092041/www.science.org.au/charter.htm Архивировано из первоисточника 19 июля 2008].
  2. ↑ [www.eoas.info/biogs/A000211b.htm www.eoas.info // Encyclopedia of Australian Science // Australian National Research Council (1919—1954)]
  3. ↑ [www.science.org.au/fellows/policies-and-procedures.html Election policies and procedures] (англ.). Australian Academy of Science. Проверено 23 апреля 2012.

Ссылки

  • На Викискладе есть медиафайлы по теме Shine Dome
  • [www.science.org.au/ www.science.org.au — Australian Academy of Science]  (англ.)
  • [www.deh.gov.au/cgi-bin/ahdb/search.pl?mode=place_detail;place_id=105741 www.deh.gov.au // Australian Academy of Science Building]  (англ.)

Координаты: 35°17′01″ ю. ш. 149°07′21″ в. д. / 35.283667° ю. ш. 149.122611° в. д. / -35.283667; 149.122611 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-35.283667&mlon=149.122611&zoom=14 (O)] (Я)

Отрывок, характеризующий Академия наук Австралии

Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Академия_наук_Австралии&oldid=81213642»