Египетское Таро
Египетское Таро — собирательное название одного из распространенных дизайнов карт Таро, ведущего начало от французского оккультиста Жана-Батиста Питуа (1811—1877), писавшего под псевдонимом «Поль Кристиан».
Изображения 22 Старших Арканов впервые были опубликованы в 1896 году в книге Рене Фальконнье «Двадцать два герметических листа прорицательного Таро». Автором чёрно-белых иллюстраций назван некий Морис Отто Вегенер.
В 1901 году американский оккультист Эдгар де Валькур-Вермон, писавший под псевдонимом «Граф де Сен-Жермен», опубликовал в Чикаго книгу «Практическая астрология», где воспроизвёл тексты Кристиана и иллюстрации Старших Арканов Вегенера (с некоторыми изменениями). Были также добавлены иллюстрации всех 56 Младших Арканов.
Таким образом, в этой книге Египетское Таро было впервые опубликовано как полный набор из 78 картин (чёрно-белых), хотя само слово «Таро» там не упоминается. В книге Кристиана «Красный человек из Тюильри» Арканы пронумерованы от I до LXXVII («Крокодил» имеет номер 0 и стоит между XX и XXI). У Сен-Жермена нумерация от I до LXXVIII («Крокодил» имеет номер XXII). Сквозная нумерация Арканов сохраняется в некоторых, но не во всех позднейших вариациях Египетского Таро, среди которых наиболее популярны «Ибис-Таро» (современная полноцветная версия Таро Сен-Жермена), «Священное Египетское Таро» К. К. Заина и латиноамериканское «Египетское Таро», иллюстрирующее книги Х. Иглесиаса Ханейро и Самаэля Ауна Веора.
Другие варианты Таро
Версии о происхождении
Имеется исторический факт создания египетских карт Таро франк-масоном из Франции Антуаном Кур де Жебеленом, который был в одной ложе и дружен с основателем США Бенджамином Франклином.
Антуан Кур де Жебелен в XVIII веке сам придумывает историю происхождения карт, выдавая их за египетский апокриф. В то время, когда больше ни имеется ни одного исторического факта о наличие у древних египтян карт и символов Таро. Ни один лингвист мира не сможет подтвердить версию Антуана Кура де Жебелена относительно наименования Таро, как «Путь Царя». Версия строится на основе приведенных им, как аксиома, словосочетаний из двух слов непонятного восточного языка «Tar» «Rba». Именно в 1781 году Антуан Кур де Жебелен в своей псевдоистории об египетских мистериях переводит наименование карт, как «Путь Царя». Так безапелляционно он расшифровывает главный масонский смысл карт, спрятанный за псевдоигральными и гадальными свойствами карт. В то же время есть мнение, что за этим словосочетанием угадывается обычная расшифровка от английского «Bar» — суд или преграда, защита и «Tra» — корневая основа слова «Путь» во всех романо-германских и славянских языках. Поэтому скорее всего, примитивно для членов ложи было зашифровано название «Судный путь» или «Разделенный путь» или «Защищенный путь». Если следовать трактовки средневековых тайных учений, то изображенный на картах «Маг» или трактуемый его путь, как путь Царя, то Царь — он же «Маг» — он же Властитель — он же масонский предводитель, а его путь — это будущее, которое всех ожидает под его предводительством. Та или иная карта раскрывает момент, который наступил, должен наступить или который требует наступления.
Ещё подозрительнее причастность к созданию одной из колод, точнее следующей колоды графом де Сен-Жерменом или он же Эдгар де Валькур-Вермон, он же … и т. п. Кем он только не был, появляясь в разных ипостасях на протяжении многих лет, главное, что он так же был в одной ложе с франко- масоном Куром де Жебеленом.
По одной из версий Сен Жермен намерено изменил первоначальный вариант козырных карт Антуана Кур де Жебелена, чтобы скрыть глубже некоторый их сакральный смысл, «легко» сравниваемый с «Откровением» Иоанна Богослова. Позже масон Поль Кристиан, он же Жан-Батист Питуа, показал в своих рисунках одно из сокрытий Сен Жермена — карту. Эта карта расшифровывает и указывает на время перемен в ближайшем веке. Что мы сейчас и наблюдаем. Подробнее www.proza.ru|avtor|tsarenko «Сказание Символов» или «Тайны Египетских Таро», Составитель А. Костенко. Перевод с англ. и нем. — М.: ООО Издательский дом «София», 2008—288 с.
Напишите отзыв о статье "Египетское Таро"
Литература
- Заин К. К. [green-door.narod.ru/zainbook6.html Священное Таро. — 1936]. — Спб: Экслибрис, 2003. — ISBN 5-901620-45-3.
- Костенко А. Мистерии Пирамид. Арканы Египетского Таро. — СПб.: Экслибрис, 2002. — 240 с. — ISBN 5-901620-29-1.
- Костенко А. Тайны Египетского Таро. — К.: София, 2008. — 288 с. — ISBN 978-5-91250-292-7.
Ссылки
- [trionfi.com/0/s Tarot Museum] (англ.)
Отрывок, характеризующий Египетское Таро
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
