Жерве, Анри

Анри Жерве
Имя при рождении:	Henri Gervex
Дата рождения:	10 декабря 1852(1852-12-10)
Место рождения:	Париж
Дата смерти:	7 июня 1929(1929-06-07) (76 лет)
Место смерти:	Париж
Гражданство:	Франция Франция
Влияние:	Александр Кабанель
Влияние на:	Жорж Лакомб
Награды:
Работы на Викискладе

Анри Жерве (фр. Henri Gervex, 10 декабря 1852, Париж — 7 июня 1929, там же) — французский исторический жанровый и портретный живописец, ученик Бриссе, Фромантена и Кабанеля.

Биография

Анри Жерве родился 10 декабря 1852 года в городе Париже.

Впервые стал известен картинами мифологического содержания, исполненными в духе французского идеализма, например, «Сатир, играющий с вакханкой» (Люксембургская галерея, в Париже) и «Диана и Эндимион», а потом, примкнув к группе реалистов, стал писать, кроме портретов, также сцены парижской жизни.

Сильный колорит, щегольство широкой кисти и искусная игра световыми эффектами являются главными достоинствами его произведений, которые, однако, можно иногда упрекнуть в неглубоком содержании и расчёте на слишком грубое пробуждение эмоций в зрителе.

Главные из таких произведений: «Анатомирование трупа в больнице» (1876), «Причащение в парижской церкви пресвятой Троицы» (1877), «Ролла» (1878, на тему из поэмы А. Мюссе), «После бала» (1880), «Контора благотворительного учреждения» (1883), «Заседание жюри по живописному отделу парижского салона» (1885), «Перед операцией» (1887) и «В редакции газеты La Republique française» (1891, собрание портретов).

Литература

• Жерве, Анри // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Жерве, Анри

– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.