Жуковский, Степан Степанович

Степан Степанович Жуковский
Дата рождения	1788(1788)
Дата смерти	28 апреля 1864(1864-04-28)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	артиллерия
Звание	генерал-майор
Сражения/войны	Война четвёртой коалиции, Русско-турецкая война 1806—1812, Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 гг., Русско-турецкая война 1828—1829, Кавказская война
Награды и премии	Кульмский крест (1813), Золотое оружие «За храбрость» (1813), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1828), Золотое оружие «За храбрость» (1830)

Степан Степанович Жуковский (1788—1864) — генерал-майор, начальник штаба Отдельного Кавказского корпуса.

Биография

Родился в 1788 году, происходил из дворян Херсонской губернии. Образование получил во 2-м кадетском корпусе, из которого выпущен в 1806 году подпоручиком в артиллерию и сразу же принял участие в кампании 1806—1807 годов в Восточной Пруссии против французов.

Вслед за тем в 1809—1811 годах Жуковский сражался на Дунае с турками. Во время Отечественной войны 1812 года он особо отличился в сражении под Борисовым и на Березине, был произведён в штабс-капитаны. В Заграничных походах 1813—1814 годов он также отличился в делах под Кульмом (за что получил особый прусский Железный крест) и Дрезденом; завершил же он войны против Наполеона своим участием в штурме Монмартрских высот под Парижем. Кроме того, 11 сентября 1813 года он был награждён золотым оружием с надписью «За храбрость».

В 1819 году Жуковский был произведён в полковники, в 1824 году назначен помощником вице-директора Артиллерийского департамента, в 1826 году получил должность помощника председателя Временной счётной артиллерийской комиссии, и с 1827 года был дежурным штаб-офицером по управлению генерал-фельдцейхмейстера.

Произведённый в 1828 году в генерал-майоры Жуковский получил назначение управляющим Временной счётной артиллерийской комиссией и 25 декабря того же года за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 4196 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова), а в следующем году был командирован в Отдельный Кавказский корпус, где исправлял дела начальника штаба корпуса. На этой должности он принимал участие в кампании против турок, за отличие против турок он 21 апреля 1830 года был пожалован золотой шпагой с алмазными украшениями и с надписью «За храбрость».

В 1830 году Жуковский был назначен состоять по особым поручениям при главнокомандующем Отдельным Кавказским корпусом, с апреля 1831 года был управляющим Карабагской, Шекинской и Ширванской провинциями и Талышинским ханством, а в 1832 году получил должность начальника артиллерии Отдельного Кавказского корпуса.

Во всё время своего нахождения на Кавказе Жуковский неоднократно принимал участие в походах против горцев: в 1830 году он был в делах против джарских и балоканских аварцев и за Кубанью против шапсугов; в 1831 году он усмирял Талышинское ханство, возмущаемое Мир-Хасан-ханом, и изгнал последнего в Персию; в 1832 году он участвовал в походе в Дагестан и Чечню, где отличился при взятии аула Гимры.

В 1838 году Жуковский вышел в отставку и поселился в Санкт-Петербурге, где скончался 28 апреля 1864 года, похоронен на Волковом православном кладбище.

Родственные связи

Братья:

• Михаил (1770—1836) — генерал-майор, тайный советник, генерал-интендант Кавказской армии.
• Галактион (?-1855) — генерал-майор в отставке.

Источники

• Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. VII. Тифлис, 1878; Т. VIII. Тифлис, 1881
• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Жуковский, Степан Степанович

– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.