Кац, Михаил Семёнович

Михаил Кац
Дата рождения:	29 августа 1945(1945-08-29)
Место рождения:	Пермь, СССР
Дата смерти:	11 июня 2004(2004-06-11) (58 лет)
Гражданство:	СССР СССР→Украина Украина
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист, художник
Карьера:	1976—2004

Михаил Семёнович Кац (29 августа 1945, Пермь — 11 июня 2004) — советский, украинский кинорежиссёр, сценарист и художник-постановщик.

Биография

Окончил театрально-художественное училище в Одессе и Ленинградский театральный институт. Работал на Одесской киностудии (художник-постановщик с 1976 года, режиссёр с 1988 года, сценарист с 1991 года)

Фильмография

Режиссёр

1. 1983 — Солнце светит всем
2. 1984 — Осторожно, двери закрываются
3. 1986 — Эхо
4. 1986 — А шарик летит…
5. 1987 — Одно воскресенье
6. 1988 — 1989 — Навеки — девятнадцать
7. 1991 — Пустыня
8. 1993 — Хромые внидут первыми
9. 1994 — Анекдотиада, или История Одессы в анекдотах
10. 2001 — Семена смерти

Сценарист

1. 1991 — Пустыня
2. 1993 — Хромые внидут первыми
3. 1994 — Анекдотиада, или История Одессы в анекдотах

Художник

1. 1975 — Артём
2. 1977 — Ненависть
3. 1979 — Забудьте слово «смерть»
4. 1980 — Клоун
5. 1981 — Депутатский час
6. 1983 — Трест, который лопнул
7. 1983 — Весна надежды
8. 1984 — Лучшие годы
9. 1985 — Поезд вне расписания
10. 1986 — Была не была

Ссылки

• [www.beit-grand.odessa.ua/news/22.08.2010.html Михаил Кац] в проекте «Творческие семьи Одессы» Еврейского культурного Центра и Одесского отделения Национального союза кинематографистов Украины (к 65-летию со дня рождения).  (рус.)

Отрывок, характеризующий Кац, Михаил Семёнович

«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.