Кидинну
Кидинну (тж. Кидунну) (изв. в 4-м веке до н. э., вероятная дата смерти 14 августа 330 г. до н. э.) — халдейский (вавилонский) астроном и математик. Страбон и Плиний Старший называли его Киден (греч. Κιδενας/лат. Cidenas), а Веттий Валент Кидин.
Некоторые клинописные и классические греческие и латинские тексты упоминают астронома с этим именем, но не всегда ясно, говорят ли они об одной и той же личности.
Содержание
Упоминание Кидинну у древних авторов
Греческий географ Страбон Амасский, в «Географии» 16.1.6, пишет: «В Вавилонии выделены особые поселения для местных философов, так называемых халдеев, которые занимаются преимущественно астрономией. Некоторые из них выдают себя за астрологов, хотя другие их не признают. Существует какое-то племя халдеев и даже область в Вавилонии, где они живут, поблизости от арабов и так называемого Персидского моря. Есть несколько родов халдеев-астрономов: одни называются орхенами, другие — борсиппенами и несколько других — разными именами; они делятся как бы на разные секты с различными учениями по одним и тем же вопросам. Математики упоминают некоторых из этих людей, например Кидена, Набуриана и Судина»[1].
Римский энциклопедист Плиний Старший, в Естественной Истории II.vi.39, пишет, что планета Меркурий может наблюдаться «иногда до восхода, иногда после заката, но согласно Кидинну и Созигену никогда далее чем в 22 градусах от Солнца».
Римский астролог Веттий Валент, в своей «Антологии», говорит что он пользуется Гиппархом для солнечных затмений, Судином, Кидинну и Аполлонием для лунных затмений, и снова Аполонием для обоих типов (затмений).
В дошедшей до нас рукописи «Подручных Таблиц» Птолемея, неизвестным читателем в третьем веке н. э. написан комментарий-схолия «Кидинну открыл это отношение» — про то, что 251 синодический месяц равен 269 аномалистическому месяцам
Вклад в науку
Полагают, что Кидинну участвовал в создании теории движения Луны (так называемой вавилонской системы «Б»). Хотя учёные не уверены, можно ли назвать его «создателем» указанной теории.
Ему приписывают вычисление периода смены фаз луны, как 29 суток, 191 и 1/72 временных градуса (1 временной градус = 1/360 суток) — то есть 29,530599414 суток, что в высокой степени точности совпадает с современными представлениями о длине синодического месяца. Гиппарх подтвердил данное значение, Птолемей использовал данное значение в своих работах. Гиллель использовал данное значение в Еврейском календаре, и оно традиционно используется с тех пор.
П. Шнабель предполагает также, что Кидинну открыл предварение равноденствий. Однако О. Е. Нейгебауэр считает данное заключение безосновательным.
Память
В 1970 г. Международный астрономический союз присвоил имя Кидинну кратеру на обратной стороне Луны.
Напишите отзыв о статье "Кидинну"
Примечания
- ↑ [ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1270907702 Книга XVI] // Страбон. География / Пер., ст. и комм. Г. А. Стратановского; Под общ. ред. С. Л. Утченко. — М.: Наука, 1964.
Литература
- Otto E. Neugebauer: A History of Ancient Mathematical Astronomy Part One II Intr. 3.1 (pp. 354—357), Part Two IV A 4, 3A (p. 602) and IV A 4, 4A (pp. 610—612). Springer, Heidelberg 1975 (reprinted 2004).
- Otto E. Neugebauer: Astronomical Cuneiform Texts. 3 volumes. London: 1956; 2nd edition, New York: Springer, 1983.: Part I pp. 12,13.
- Herman Hunger and David Pingree: Astral Sciences in Mesopotamia pp. 183—188, 199—200, 200—201, 214-15, 219, 221, 236, 239. Brill, Leiden 1999.
Ссылки
- [www.livius.org/k/kidinnu/kidinnu.htm Киддину, Халдеи и Вавилонская астрономия]
- [members.optusnet.com.au/~gtosiris/page11-14a.html Астрономические артефакты, портреты и т. д.: Франц Хавьер Куглер Ст. (Franz Xaver Kugler SJ)]
Отрывок, характеризующий Кидинну
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
