Кожухарь, Евгений Илларионович

Евгений Илларионович Кожухарь
Место рождения	дер. Старые Буриги, Порховский уезд, Псковская губерния, РСФСР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1946
Звание
Награды и премии

Евге́ний Илларио́нович Кожуха́рь (3 мая 1920 — 16 октября 1960, Минск) — старший лейтенант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы.

Биография

Евгений Кожухарь родился 3 мая 1920 года в деревне Старые Буриги (ныне — Порховский район Псковской области). После окончания средней школы работал в колхозе. Учился в Киевском государственном университете. В мае 1941 года Кожухарь был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С сентября того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. В боях три раза был ранен.

К октябрю 1944 года сержант Евгений Кожухарь командовал миномётным расчётом батареи 120-миллиметровых миномётов 550-го стрелкового полка 126-й стрелковой дивизии 54-го стрелкового корпуса 43-й армии 3-го Белорусского фронта. 21 октября 1944 года в бою у населённого пункта Погеген (ныне — Пагегяй) расчёт Кожухаря уничтожил 2 огневые точки и 13 вражеских солдат. 3 ноября 1944 года Кожухарь был награждён орденом Славы 3-й степени.

2 февраля 1945 года в боях в районе населённых пунктов Иаугенен и Зортенен в Восточной Пруссии расчёт Кожухаря успешно отразил 7 немецких контратак, уничтожив 8 огневых точек и более 20 солдат и офицеров противника, а также подавив огонь 4 миномётных и 1 артиллерийской батарей. 7 апреля 1945 года Кожухарь был награждён орденом Славы 2-й степени.

7 апреля 1945 года в боях за кёнигсбергский форт № 5 Кожухарь огнём своего миномёта уничтожил 3 пулемётные точки и около 35 солдат и офицеров противника, а также подавил огонь двух миномётных батарей. На следующий день Кожухарь с товарищами уничтожил ещё 3 автомашины и около 25 солдат и офицеров противника. 24 апреля 1945 года он был награждён вторым орденом Славы 2-й степени, лишь 19 августа 1955 года перенаграждён орденом Славы 1-й степени.

В мае 1946 года в звании старшины Кожухарь был демобилизован, позднее ему было присвоено звание старшего лейтенанта запаса. Проживал и работал в Минске. В 1956 году окончил Белорусский государственный университет. Трагически погиб 16 октября 1960 года, похоронен на Восточном кладбище Минска.

Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней : Биограф.словарь. — М.: Воениздат, 2000.

Ссылки

 Кожухарь О. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16772 Кожухарь Евгений Илларионович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 30 сентября 2015.

Отрывок, характеризующий Кожухарь, Евгений Илларионович

– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.