Конец Вечности (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1987 года
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
(перенаправлено с «Конец вечности (фильм)»)
| Конец Вечности | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях |
Олег Вавилов |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
137 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Конец Вечности» — двухсерийный фантастический фильм 1987 года, снятый в СССР по одноимённому роману Айзека Азимова.
Содержание
Сюжет
Фильм рассказывает о деятельности секретной организации под названием «Вечность», которая существует вне времени и управляет всем сущим на Земле. Представители «Вечности» могут попасть в любой век истории Земли, начиная с 27-го, то есть века, когда появилась «Вечность», с помощью Капсул Времени, движущихся в бесконечно продолжающихся Колодцах Времени, и, воздействуя на ход событий, изменяют его так, как сами считают нужным, искореняя войны, обычаи, новые виды оружия, космические путешествия. Своих новых членов «Вечность» вербует из обычных «времян», забирая их в детском возрасте. Им запрещено сохранять какую-либо связь с домом, с родным Столетием. Пройдя обучение, они становятся Вечными — Наблюдателями, Вычислителями, Социологами, Расчётчиками, Техниками… Так в «Вечности» появился Эндрю Харлан, который после обучения работал Наблюдателем в 48-м столетии. Молодого талантливого наблюдателя берёт к себе под начало председатель Совета Времени Старший Вычислитель Лабан Твиссел и делает его своим личным Техником — человеком, который выбирает способ изменения реальности, которую сочли нужным поменять всесильные Вычислители. Он собирается поручить Эндрю ответственное задание, в ходе которого Харлан должен обучить некоего ученика по фамилии Купер знаниям о Первобытной Истории (то есть об истории Земли до появления «Вечности»), которой Харлан увлечен с детства.
Ошибочно Техник Харлан знакомит Купера с устройством Капсул Времени, чего делать было категорически нельзя, за что, в наказание, назначается Наблюдателем в сектор Вечности 48-го столетия, в котором руководит его недоброжелатель — Вычислитель Финжи. Там он знакомится с обычной девушкой из 48-го столетия Нойс Ламбент, которая временно работает у Финжи секретаршей (это крайне удивляет Харлана, так как в Вечности женщин нет). Любовь «вечного» и «смертной» нарушает все планы Вычислителя Твиссела, который задумал замкнуть круг Времени — отправить ученика Купера в 24 век, где он должен под именем великого учёного Виккора Маллансона (которого «Вечность» считала своим основателем) открыть темпоральное поле и создать первые устройства, позволяющие путешествовать во Времени, которые позволят создать Вечность в 27-м веке. План этот созрел у Твиссела благодаря тому, что он обнаружил в архивах Вечности так называемый «мемуар Маллансона», где он описывает своё обучение в «Вечности» и отправку в реальность 24-го столетия, причём упоминает имена Твиссела и Харлана.
Когда Вычислитель Финжи решается на изменение реальности 48-го столетия, откуда родом Нойс, Харлан просит знакомого Социолога Воя провести расчет, есть ли она в новой реальности. Узнав, что её там нет, он прячет Нойс в Скрытых столетиях, расположенных после 1000-го, откуда нет выхода из секторов «Вечности» в Реальность. Когда изменение произошло, Харлан не смог попасть к любимой — Капсула Времени останавливается в 1000 столетии.
Отныне Эндрю Харлан, Вечный до мозга костей, становится непримиримым врагом Вечности и готов на все, чтобы вернуть любимую девушку. Вплоть до уничтожения самой Вечности.
В ролях
- Олег Вавилов — Эндрю Харлан
- Гедиминас Гирдвайнис — Купер
- Георгий Жжёнов — Старший Вычислитель Лабан Твиссел
- Вера Сотникова — Нойс Ламбент
- Борис Иванов — Вычислитель Сеннор
- Борис Клюев — Социолог Вой
- Микк Микивер — Наставник (ректор школы Вечности) Ярроу
- Сергей Юрский — Вычислитель Гобби Финжи
- Владимир Фёдоров — карлик
Съёмочная группа
- Режиссёр-постановщик: Андрей Ермаш
- Сценарий: Андрей Ермаш, Будимир Метальников
- Оператор: Наум Ардашников, В. Горшков
- Композитор: Эдуард Артемьев
- Художник-постановщик: Борис Бланк, Владимир Мурзин
- Режиссёры: Борис Вельшер, Леонид Черток
- Звукооператор: Ольга Буркова
- Звукорежиссёр:
- Монтажёр: Т. Егорычева
- Художник-гримёр: И. Перминова
- Костюмы: А. Вавилова
- Главный консультант: С. П. Капица
Отличия от книги
- Главное отличие — в финале. Если у Азимова он оптимистичен: когда Вечность уничтожена, то люди времени могут сами выбирать свою судьбу, в том числе Эндрю и Нойс, судьбы которых в 20 веке соединяются, то в фильме Эндрю после уничтожения капсулы времени бросает Нойс упрёк, что его использовали лишь с корыстными целями. Несмотря на заверения Нойс в любви, Харлан уходит от неё прочь. В финальных кадрах Харлан видит Твиссела и Финжи, выходящих из шикарного автомобиля и направляющихся в здание Landesbank.
- «Скрытые столетия» в романе простираются от 70000 до 150000 столетия. В фильме — начиная от 1000 и далее.
- Из фильма убран болеизлучатель — оружие, которым в романе Эндрю Харлан угрожает Вычислителю Финжи и которым в итоге делает короткое замыкание в пульте управления в момент старта Купера в Первобытную Эпоху. Болеизлучатель заменен на аннигилятор (в романе с его помощью Финжи препятствует первой попытке Харлана разобраться с соперником), а для того, чтобы сделать короткое замыкание, Харлан просто ломает пульт управления капсулой.
- Вечность в романе уничтожается сама, когда Харлан принимает решение не искать Купера. В фильме Харлан аннигилятором уничтожает Капсулу Времени, отрезая Вечности путь к спасению.
- В романе описывается, как герои проходят сквозь металлические прутья Колодцев Времени в Капсулы. В фильме ни разу не показано, как герои туда попадают, хотя Колодцы Времени есть — в виде туннелей прямоугольного сечения.
- В фильме есть безмолвный персонаж, которого нет в книге — это карлик, который скрытно сопровождает Нойс. Он появляется в её доме, когда Харлан назначается Наблюдателем, в Скрытых Столетиях, где Харлан спрятал Нойс, и в финале фильма, после расставания Харлана и Нойс. Его сыграл знаменитый актёр-лилипут Владимир Фёдоров.
- В книге препятствование выходу человечества в космос является побочным эффектом, в фильме — целью Вечности.
- Тема любви Нойс и Харлана в фильме имеет совершенно иное значение. Если в романе Нойс полюбила Харлана до того, как с ним встретилась и осознанно приняла решение менять прошлое ради уничтожения Вечности именно в той реальности, где был Харлан, то в фильме ни о какой любви, по сути, речь не ведётся. Нойс воспользовалась Харланом, не более того.
- Купера взяли в вечность в романе 23 года, в то время, как в фильме это произошло в 45 лет
- В романе, Купер попал в первую половину 20-го века, а в фильме к конце века.
- Как следствие, содержание объявления, которое Купер опубликовал в газете, чтобы привлечь внимание Харлана в фильме не соответствует роману: в романе текст объявления был обычной, ничем не примечательной рекламой, а внимание привлекало изображение "ядерного грибка", о котором в начале 20-го века ещё не знали. В фильме же, напротив, текст объявления был ключевым.
Факты о фильме
- Натурные съемки одной из сцен фильма (место, куда Харлан прибывает в 20 веке) проходили в тех же местах, что и съемки фильма Андрея Тарковского «Сталкер» — в Эстонии, в 25 километрах от Таллина, на реке Ягала в районе разрушенной электростанции. Отчетливо видны и отходы целлюлозно-бумажной фабрики, находящейся неподалеку от места съемок — густая белая пена на воде. Когда же Харлан идет стрелять в капсулу Времени, он выходит из разрушенной постройки, из той самой двери, около которой в фильме «Сталкер» герои делали привал. Своеобразная цитата — ведь именно в это время, в конце 20 века, и возникает Зона в фильме «Сталкер»[1].
Напишите отзыв о статье "Конец Вечности (фильм)"
Примечания
- ↑ [ruskino.ru/mov/4306 О фильме «Конец вечности» на сайте ruskino.ru]
Ссылки
- [www.ljplus.ru/img4/k/i/kino_posters_2/1987_konets_vechnosti_2.jpg Постер фильма]
- [www.ljplus.ru/img4/k/i/kino_posters_2/1987_konets_vechnosti.jpg Постер фильма]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Конец Вечности (фильм)
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.
Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
