Стере, Константин Георгиевич

Стере Константин Георгиевич
Род деятельности:	публицист
Дата рождения:	1 июня 1865(1865-06-01)
Место рождения:	Городище, Сорокский уезд, Бессарабская губерния ныне Резинский район Молдавия
Гражданство:	Румыния Румыния
Дата смерти:	26 июня 1936(1936-06-26) (71 год)
Место смерти:	село Буков, Прахова, Румыния

Константи́н Гео́ргиевич Сте́ре или Константи́н Его́рович Сте́ре (молд. Constantin G. Stere, или Constantin Sterea; 1 июня 1865, Городище, Сорокский уезд, Бессарабская область — 26 июня 1936, с. Буков, Прахова, Румыния) — молдавский и румынский писатель, публицист, политик и государственный деятель.

Биография

Константин Стере родился 1 июня 1865 года в селе Городище Сорокского уезда Бессарабской области в семье Георге (или Йоргу) Степановича и Пулкерии Стере.

До 8 лет жил в Чирипкэу. Учился в Кишинёве, где принимал активное участие в революционном движении народников. Входил в подпольную ячейку, связанную с «Народной волей».

Впервые был арестован в 1883 году, провёл несколько лет в заключении в Одессе. С 1885 по конец 1891 — начало 1892 года провёл на каторге в Сибири.

Вернулся в Бессарабию, потом уехал в Румынию, где включился в общественную и политическую жизнь. Был противником марксизма. Основал движение попоранизма — румынский аналог народничества. В 1918 году был членом Сфатул Цэрий, где выступал за присоединение Бессарабии к Румынии. Был одним из основателей румынской Национальной Царанистской Партии, членом румынского парламента. В 1930-е годы румынские власти его обвиняют в измене Родине на основании того, что при оккупации Бухареста немецкими войсками во время Первой мировой войны он якобы сотрудничал с немцами, и сажают в тюрьму. Потом он был отстранён от политической жизни страны.

Константин Стере был известен как блестящий публицист, а в конце жизни прославился и как писатель, создав многотомный роман «Накануне революции», сюжет которого разворачивается в Российской империи конца XIX — начала XX века.

Вместе с И. Ибрэиляну и П. Бужором в 1906—1933 (с перерывом в годы Первой мировой войны 1914—1918) редактировал ежемесячный литературный журнал «Viaţa Românească» («Румынская жизнь»)

Память

• В селе Черепково Флорештского района Молдавии открыт дом-музей писателя.
• В Кишинёве его именем названа бывшая улица Физкультурников.
• В 1991 году в Аллее Классиков был установлен бюст Константина Стере (скульптор Г. Дубровин).
• В Кишинёве его именем назван Университет Политических и Экономических Европейских Знаний им. Константин Стере.[www.uspee.md/]
• Планируется установить бюст в Кишинёве

• Aleea Clasicilor Stere.jpg

  Бюст в Аллее Классиков

• Stamp of Moldova 304.gif

  Почтовая марка Молдовы, 1995 год

Библиография

• Накануне революции : Роман / К. Стере, 20 см, Кишинев Hyperion 1991.
• Прелюдия : Страницы прозы (лит. эскизы, повести) и ст. / К. Стере ; Ред. и авт. послесл. В. Бадиу, 269, [2] с., [3] л. ил. 18 см, Кишинёв Лит. артистикэ 1989.
• Сочинения : В 5 т. / К. Стере, 20 см, Кишинев Hyperion 1991.

Ссылки

• Мариан Б. [www.nm.md/daily/article/2005/10/21/0403.html Возвращение пророка] // Независимая Молдова. — 21.10.2005.
• Старик В. [www.nm.md/daily/article/2005/06/22/0701.html Отметили 140-летний юбилей К. Стере] // Независимая Молдова. — 22.16.2005.
• [www.biblus.ru/Default.aspx?auth=17h2c1b4e4 Стере, Константин Георгиевич] в каталоге «Библус»

Отрывок, характеризующий Стере, Константин Георгиевич

Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.