Констант (художник)
Поделись знанием:
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
| Констант | |
| Constant Nieuwenhuijs | |
 Констант Антон Нивенхейс, 1974 | |
| Имя при рождении: |
Constant Anton Nieuwenhuijs |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Жанр: | |
| Стиль: | |
| Влияние: | |
Конста́нт [constant] Анто́н Ни́венхейс (нидерл. Constant Anton Nieuwenhuijs / Nieuwenhuys / Nieuwenhuis [1]; 21 июля 1920, Амстердам — 1 августа 2005, Утрехт) — голландский художник-экспрессионист XX — начала XXI века, теоретик искусства, поэт, социальный утопист, визионер, музыкант.
Содержание
Биография
Констант Нивенхейс родился в Амстердаме и был старше на год своего брата Яна (англ.) (также впоследствии художника).
Увлекался музыкой с детства, знал нотную грамоту, пел в церковном хоре. Овладел игрой на гитаре и скрипке, но исполнял только импровизационную музыку, а в возрасте 45 лет овладел игрой на цимбалах.
После года посещений Скульптурных классов (англ.) в Амстердаме, Констант поступает в Государственную Академию искусств (англ.) (Rijksakademie voor Beeldende Kunst); учится здесь с 1939 по 1941 год.
Член-основатель группы бунтарски настроенных художников КОБРА. В первое время (с момента знакомства в 1946) был под влиянием Асгера Йорна. Тогда в живописи Константа появляются образы фантастических животных, исполненные дикой агрессии человеческие существа [2]. Период высшей активности движения CoBrA был продуктивным и для Константа (картины Белая птица, 1948; Лестница, 1949; Выжженная земля, 1951 — вот некоторые из значимых работ, созданных в тот период). В группе Констан неизменно выполнял функции теоретика: писал статьи для прессы и каталогов, чеканно формулировал тезисы манифестов группы КОБРА.
На протяжении всего долгого жизненного пути Константа он (устно и печатно) рефлексировал на тему современного общества, в качестве инструмента используя марксистскую критику. Особо отмечал роль художника в социуме; важность высвобождения творческой энергии человека [3]. Одной из любопытнейших затей, вынашиваемых Константом с начала 50-х годов, был утопический, с прицелом на далёкую перспективу, архитектурный проект го́рода будущего под названием «Новый Вавилон» [4][5].
Напишите отзыв о статье "Констант (художник)"
Литература
- Стоквас, Виллемейн; Имансе, Герт. [www.ncca.ru/mediaitem?filial=2&itemid=4929&listpage=37 КОБРА в Москве : Работы из коллекции Амстердамского Стейделик музея / ГТГ 25 апреля - 25 мая 1997. -]. — Амстердам: Стейделик музей, 1997. — С. 26, 34, 37, 39, 40, 53, 54, 66. — 72 с. — 2000 экз. — ISBN 9074876129.
- Wigley, Mark; Constant. [books.google.ru/books?id=L7P_IXPXt98C Constant's New Babylon: The Hyper-architecture of Desire 1998]. — 010 Uitgeverij, 1998. — 256 p. — ISBN 9064503435.
Примечания
- ↑ В литературе чаще встрнчается написание Nieuwenhuys или Nieuwenhuis. Но в соответствии с реестром гражданских записей, написание фамилии — Nieuwenhuijs.
- ↑ См каталог проходившей в 1997 в Москве выставки объединения КОБРА: КОБРА в Москве : Работы из коллекции Амстердамского Стейделик музея. — Амстердам, 1997. — С. 66. — 72 с.
- ↑ В статье С. Шурипы рассматриваются связи Констранта с другим движением, с Ситуационистским интернационалом (СИ): Многие архитектурные идеи СИ разрабатывались амстердамской группой Provo, чьи представители даже избирались в городской совет. Активист СИ Констант Нивенхейс работал над проектом Нового Вавилона – города, где люди полностью свободны от работы и посвящают себя конструированию ситуаций. Архитектура Нового Вавилона интегрировала физические, ментальные и социальные пространства, на равных соединяя явления природы, социальные практики, логические и формальные абстракции.
— Шурипа, Станислав. [xz.gif.ru/numbers/79-80/shuripa/ Не существует никакого ситуационизма]. Художественный журнал № 78/80, 2007 (2007). Проверено 13 апреля 2015.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=Xo2VYIFYR0A ВИДЕО (6 мин. 14 сек.): Новый Вавилон] / На экспозиции в Муниципальном музее (Гаага) можно увидеть рукотворные проекты домов будущего, которые и сегодня выглядят ново. Также представлены живописные полотна Константа. населённые сильно обобщёнными, почти абстрактными образами.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=DtHD7EwW9DM ВИДЕО (4 мин. 29 сек.): Сюжет Нового Вавилона] рассматривается с точки зрения Психологической топографии (англ.).
Ссылки
- [www.notbored.org/constant.html Подборка материалов о Константе: фото, тексты, репродукции картин.]
- [stichtingconstant.nl/work?field_technique_tid=All&field_period_value=All Сотни работ Константа всех периодов и всех жанров]
Отрывок, характеризующий Констант (художник)
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
Категории:
- Родившиеся 21 июля
- Родившиеся в 1920 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Амстердаме
- Умершие 1 августа
- Умершие в 2005 году
- Умершие в Утрехте
- Художники по алфавиту
- Художники Нидерландов
- Художники XX века
- Художники XXI века
- Графики Нидерландов
- Архитекторы Нидерландов
- Художники-пейзажисты Нидерландов
- Современные художники Нидерландов
- Художники-экспрессионисты Нидерландов
- Мистики Нидерландов
- Писатели Нидерландов
- Публицисты Нидерландов
- Писатели-фантасты Нидерландов
