Красницкий, Александр Иванович

Александр Иванович Красницкий
Псевдонимы:	Александр Лавров
Дата рождения:	29 августа (11 сентября) 1866(1866-09-11)
Место рождения:	Москва (Российская империя)
Дата смерти:	16 (29) января 1917(1917-01-29) (50 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург (Российская империя)
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Род деятельности:	прозаик, журналист
Направление:	поэзия, проза
Дебют:	1883—1917

Александр Иванович Красницкий — российский писатель и журналист. Имел более 50 псевдонимов, но больше известен как «Александр Лавров».

Краткая биография

Единственный сын художника Императорской Академии Художеств — Ивана Яковлевича Красницкого, родился в Москве. Ранее детство Александра прошло в имении родителей в селе Махерово Ржевского уезда Тверской губернии, а затем в разъездах с отцом по Московской, Тверской, Новгородской губерниям, древности которых фотографировал отец. Самостоятельно научившись читать в 5 лет читал без разбора все, что находил в огромной отцовской библиотеке.

Не прошло мимо Александра и то, что его отец воспитывался с семьей Алексея Хомякова и встречался со всеми выдающимися деятелями того времени. Иван Яковлевич был лично знаком с Гоголем, Белинским, князем Петром Вяземским, Иваном Аксаковым и многими другими известными людьми своего времени.

Все эти встречи и дела отца отразились в дальнейшем на творчестве Александра Ивановича Красницкого. В 1883 году он написал свою первую заметку в «Петербургской газете», а вскоре стал профессиональным журналистом. Работал в «Петроградской газете» (1885), попутно в «Минуте» (редакция А. А. Соколова), «Новостях», в «Петербургской газете» был сотрудником до 1891 года, редактировал ежедневные газеты «Последние новости» (1907—1908), «Новый голос» (1908).

В 1892 году Александр Иванович стал сотрудником издательства «Родина» А. А. Каспари, которое находилось в Санкт-Петербурге на Лиговской улице. С марта 1894 года стал помощником редактора вообще всех изданий: газеты «Родина», журналов «Родина», «Всемирная Новь», «Общественная библиотека», «Клад», «Весельчак», «Живописное обозрение всего мира». Редактировал издававшиеся Каспари газеты: «Последние Известия», «Новый голос», «Вечерний Петербург», «Новая Столичная Газета», юмористический журнал «Смех и Сатира», двухнедельный журнал «Сборник русской и иностранной литературы». Большая часть литературных работ Александра Красницкого напечатана в изданиях А. А. Каспари и в приложениях к ним, а, кроме того, многие произведения вышли отдельными изданиями у П. П. Сойкина, А. Ф. Девриена, М. О. Вольфа, И. Д. Сытина.

В Санкт-Петербурге, вместе с отцом, проживал по адресу: ул. Боровая, 26-19

За весь период своего творчества Александр Иванович написал около 100 романов, многожество рассказов, стихов. Им были написаны краткие биографические очерки «О Белинском», «О Пушкине», биографии и примечания к полным собраниям сочинений Пушкина, Жуковского, Гоголя, Никитина, произведениям «Герои Шекспира», «Французское нашествие 1913 г». Его книги «Петра Творение», Чудо-Вождь, «Слезы», «Маленький геркулес», «Под Русским знаменем», выдержали несколько изданий. Пьесы «Генералиссимус Суворов» и «Ласковое телятко» с успехом шли на сцене Народного дома. 29 января 1917 года, после продолжительной болезни, Александр Иванович скончался. Похоронен на Северном (3-м Парголовском) кладбище в Санкт-Петербурге. Могила утрачена.

Псевдонимы: Согласно словарю Масанова И. Ф.

1) А. К.; 2.) Ал-Ла; 3) Абрек; 4) Альф Омегин; 5) Амур в отставке; 6) Бен-Амур; 7) Брекекеке; 8) Вашенко,М.; 9) Гефис; 10) Гименей Гименевич; 11) Громобой Громобоев; 12) Дед ворчун; 13) Дядя Саша; 14) Жан Опенкин; 14а) Изергиль; 15) Кононов,Н.; 16) Короткевич,П.; 17) Кублин,М.; 18) Кудин,Осип; 19) Кузнецов,С.; 20) Лавинский, А.; 21) Лавинцев,А. И.; 22)Лавров,А. И.; 23) Лавров,Александр; 24) Легкомыслящий петербуржец; 25) Мигае, В.; 26) Поярков,Т р.; 27) Румянцев,С.; 28) Старый дедка; 29) Суханов,Павел; 30) Тихомиров,С.; 30а) Тмин, Маркиан; 31) Товарищ; 32) Трехбунчужный Паша; 33) Хитрова,Анна; 34) Юрченко,И. 35) Ал. Эльский; 36) Микромегас

Места проживания в Петербурге

<18.01.1898 г — Лиговская ул.92кв12> <22.04.1898 г — Боровая ул. 26-19 > <3.01.1910-14 гг — Лиговская ул. д.114 кв 7-Издательство "Родина" А.А.Каспари> <17.09.1916-1917гг — Боровая ул. 21/23 кв 130 >

Перечень произведений

• По стопам Великого Петра Прижизненное издание. Санкт-Петербург, 1902 год. Издание А. А. Каспари.
• За приподнятою завесой : Фантаст. повесть о делах будущего. — 1900
• Царица-полячка: Роман про царицу Грушецкую, супругу царя Фёдора Алексеевича. — 1902
• Жестокий опыт — 1912
• Петра творение
• Маленький геркулес
• Слезы
• В дали веков
• Гроза Византии
• Красное Солнышко
• Под русским знаменем Повесть-хроника освободительной войны 1877—1878 гг. СПб., 1902.
• Гроза Византии
• Вдали веков
• стихотворение Учительный старец о прп. Серафиме Саровском: 1903
• Слезы Повесть из гимназического быта. Берлин, Издательство А. Ф. Девриена, 1921.
• Под щитом Севастополя: Исторический роман с иллюстрациями: (По поводу пятидесятилетия Крымской кампании 1853-56 г.) 1904 г. СПб. Издание А. А. Каспари. 511 с., 80 с. ил. 19,5х12,5 см. Прижизненное издание.
• В тумане тысячелетий: про первого князя Рюрика и возникновение Руси

Перечень произведений переизданных в наше время

1. Серия:«История России в рассказах для детей»

«Русский Чудо-Вождь» Граф Суворов-Рымникский, князь Италийский, его жизнь и подвиги. Москва, «Современник» 1995г

1. Серия:«История России в рассказах для детей»

«Петра Творенье»Очерк из эпохи основания С.-Петербурга. Москва, «Современник» 1995г

1. Серия:«Библиотека русского исторического романа»

Название сборника «Красное солнышко»

Исторические повести: «Свет истины», «Перед рассветом», «Красное солнышко» Издательство «Кронос», 1994 г.

1. Серия:«Всемирная история в романах»

название сборника:«Варяги и Русь» Роман: «Рюриковичи», Москва, Издательство «Новая книга» 1995 г.

Название сборника:«Гроза Византии»

Исторические повести: «В дали веков», «Гроза Византии», «Красное солнышко»; Москва , Издательство «Терра» 1996 г.

1. Серия:«Русский мир»

Повесть из дохристианской эпохи на Руси:«Красное Солнышко» «Верхне-Волжское книжное издательство» ; Ярославль, 1994 г.

1. Серия:«Женщина на троне»

Сборник: «Княгиня Киевская Ольга»

историческая повесть: «Псковитянка»; Москва, Издательство «Олма-Пресс»,2000 г.

1. Серия:«Старый Уголовный Роман»

Название сборника: «Роковая тайна»

Романы: «Дочь Рагуила», «Воскресшая Душа», «Принцесса-бродяжка»; Москва, Издательство «Современник»,1996 г.

«Под русским знаменем» Повесть-хроника освободительной войны 1877—1878 гг. по изданию товарищества М. О. Вольф СПб.-Москва, 1903. издательство «Сибирская Благозвонница» 2005 г.

1. Серия:«Тайны истории в романах, повестях и документах». Век XVII—XVIII. Под именем Лавинцев (Красницкий)А. И.

Исторические романы: «Царица полячка», «Оберегатель», «Трон и любовь», «На закате любви» .

В сборник вошли произведения, рассказывающие о тайнах личной жизни представителей царствующего дома Романовых: Царя Федора Алексеевича, царевны Софьи Алексеевны и императора Петра I.

Издательский центр «Терра», 1997 г.

1. Серия: «История России в романах»

Название романа: «В тумане тысячелетий»

Роман рассказывает про возникновение Руси и первого варяжского князя Рюрика, а так же про его историю.

Издательство: Минск, «Книжный Дом»

Ссылки

• [readrus.ru/glorkyr.html «В дали веков» и «Гроза Византии»]
• az.lib.ru/k/krasnickij_a_i/
• webreading.ru/authors/krasnickij-aleksandr-ivanovich

Отрывок, характеризующий Красницкий, Александр Иванович

В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.