Крэг, Эдвард Гордон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эдвард Гордон Крэг
англ. Edward Gordon Craig
Имя при рождении:

Edward Godwin

Место рождения:

Стивенедж, Хартфордшир, Англия

Место смерти:

Ванс, Приморские Альпы, Франция

Профессия:

актёр, театральный режиссёр, режиссёр оперы, художник, теоретик театра

Годы активности:

1889—1912

Роли:

Гамлет

Спектакли:

«Гамлет», «Дидона и Эней»

Награды:

Генри Эдвард Гордон Крэг[1] (англ.  Edward Gordon Craig, 16 января 1872, Стивенедж, Хартфордшир — 29 июля 1966, Ванс, Приморские Альпы) — английский актёр, театральный и оперный режиссёр эпохи модернизма, крупнейший представитель символизма в театральном искусстве, художник.





Биография

Внебрачный сын архитектора Эдварда Годвина и актрисы Эллен Терри. Выступал на сцене с 1889. Работал в труппе Генри Ирвинга. Ставил спектакли в театрах Берлина, Флоренции, Москвы. Был близок с Айседорой Дункан, которая познакомила его с К. С. Станиславским. Станиславский пригласил Крэга поставить «Гамлета» в Художественном театре (1911). Сотрудничал с Йейтсом.

Творчество

Увлекался театром кукол и масок. Приверженец идеи режиссёрского театра, разрабатывал и внедрял концепцию «актёра-марионетки».

Тексты

  • On the art of the theatre (1911, многократно переиздавался)
  • Towards a new theatre (1913, многократно переиздавался)

Публикации на русском языке

  • Искусство театра / Перевод под редакцией В. П. Лачинова. — СПб.: Издательство Н. И. Бутковской, 1912.
  • [teatr-lib.ru/Library/Craig/vosp Воспоминания, статьи, письма]. — М.: Искусство, 1988.

Указатель к летописи дней моих. /Перевод и комментарии Атаровой/ - М., Артист.Режиссёр.Театр. 2013

Признание и награды

Напишите отзыв о статье "Крэг, Эдвард Гордон"

Примечания

  1. [knowledge.su/k/kreg--genri-edvard-gordon БРЭ/Крэг Генри Эдвард Гордон]

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Крэг, Эдвард Гордон

– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.