Дзетти

Дзетти
Общая информация
Полное имя	Армелино Донидзетти Куальято
Родился	Порту-Фелис, Бразилия
Гражданство
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Капивариано
1980—1982	Гуарани (Кампинас)
Клубная карьера*
1982	Гуарани (Кампинас)	? (?)
1983—1989	Палмейрас	12 (0)
1983	→  Толедо	0 (0)
1985	→  Лондрина	0 (0)
1986	→  Гуарани (Кампинас)	? (?)
1990—1996	Сан-Паулу	153 (0)
1997—1999	Сантос	72 (0)
2000	Флуминенсе	0 (0)
2001	Унион Барбаренсе	0 (0)
2001	Спорт Ресифи	? (?)
Национальная сборная**
1993—1997	Бразилия	17 (-10)
Тренерская карьера
2003—2004	Паулиста
2004	Гуарани (Кампинас)
2004	Форталеза
2004—2005	Сан-Каэтано
2005	Баия
2005	Понте-Прета
2006—2007	Парана
2007	Атлетико Минейро
2007	Форталеза
2008	Итуано
2008	Жувентуде
2009—2010	Парана
Международные медали
Чемпионаты Мира
Золото	США 1994
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Армели́но Донидзе́тти Куалья́то (итал. и порт. Armelino Donizetti Quagliato; 10 января 1965 года, Порту-Фелис, Бразилия) — бразильский футболист, вратарь. Чемпион мира 1994. Большую часть карьеры с 1990 по 1996 год провёл в «Сан-Паулу» и сыграл за клуб 153 матча. Является одним из самых титулованных вратарей «трёхцветных», выиграв с клубом 7 титулов. Также с «Сантосом» выиграл турнир Рио-Сан-Паулу в 1997 году. После завершения игровой карьеры работал тренером в бразильских клубах. Последний клуб, которым он руководил была «Парана».

В десятилетнем возрасте Дзетти с семьей переехал в Капивари, сначала занимался волейболом, но потом, последовав примеру брата, переключился на футбол. Занимался в школе клуба «Капивариано», с 1980 года — в «Гуарани» из Кампинаса.

Работает комментатором на радио и на телеканале SporTV, ранее — в программе Bola no Rede на телеканале RedeTV!. В 2008 году открыл академию вратарей Fechando o Gol при клубе «Банеспа». В 2013 году вместе с журналистом Андре Плиалом выпустил книгу 1993 – Somos Bicampeões do Mundo.

Достижения

• Лига Паулиста: 1991, 1992
• Чемпион Бразилии: 1991
• Победитель Кубка Либертадорес: 1992, 1993
• Победитель Межконтинентального кубка: 1992, 1993
• Победитель Рекопы Южной Америки: 1993
• Обладатель Суперкубка Либертадорес: 1993
• Победитель турнира Рио-Сан-Паулу: 1997
• Чемпион мира: 1994

Личная жизнь

Дзетти родился в семье Антонио Куальято и Маноэлы Донидзетти, у него двое братьев (Ариовалдо и Лусилена), трое детей (Педро, Джулия и Лаура). Предки отца были родом из Кавардзере, матери — из Брешиа.

Интересные факты

• Отразил пенальти от Фернандо Гамбоа в финале Кубка Либертадорес 1992.
• В Лиге Паулиста 1987 не пропускал голов на протяжении 1238 минут.

Ссылки

• [www.zetti1.com.br/ Официальный сайт Дзетти]  (порт.)
• [parana-online.com.br/editoria/esportes/news/370849/ Paraná Clube troca Velloso por Zetti]  (порт.)
• [www.national-football-teams.com/player/16370.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [sambafoot.com/en/players/413_zetti.html Профиль на сайте sambafoot.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/zetti/profil/spieler/102584 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• Дзетти в «Твиттере»

Отрывок, характеризующий Дзетти

Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.