Кульбакин, Степан Михайлович

Степан Михайлович Кульбакин
Дата рождения:	28 июля 1873(1873-07-28)
Место рождения:	Тифлис, Российская империя
Дата смерти:	21 декабря 1941(1941-12-21) (68 лет)
Место смерти:	Белград, Сербия
Страна:	Российская империя Российская империя → Королевство Югославия Королевство Югославия
Научная сфера:	Славистика, палеография, фонетика
Место работы:	Новороссийский университет,</br>Харьковский университет,</br>Белградский университет
Альма-матер:	Новороссийский университет
Награды и премии:	Премия имени Котляревского,</br>Премия имени М. Н. Ахматова

Степан Михайлович Кульбакин (28 июля 1873, Тифлис — 21 декабря 1941, Белград) — русский филолог-славист, палеограф, профессор Харьковского и Белградского университетов, член Сербской академии наук.

Биография

Родился 28 июля 1873 года в Тифлисе в мещанской семье.

Окончил историко-филологический факультет Новороссийского университета (1896), был оставлен для приготовления к профессорскому званию. В это время работал в архивах и библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга. С 1900 года — приват-доцент Новороссийского университета.

В 1901—1903 годах находился в научной командировке по славянским странам, исследовал памятники письменности, а также современные славянские языки и их диалекты. С 1904 — доцент, затем профессор (1908—1919) по кафедре славянской филологии Харьковского университета и Высших женских курсов в Харькове. В 1911—1919 — ректор Высших женских курсов. В 1917 году стал читать лекции ещё и в Народном университете, недавно учрежденном Харьковской городской думой.

За магистерскую диссертацию «К истории и диалектологии польского языка» (1903) и докторскую диссертацию «Охридская рукопись Апостола конца XII века» (1908) получил академические премии: имени А. А. Котляревского и имени М. Н. Ахматова.

В 1911—1912 годах в Харькове вышел его фундаментальный труд «Древнецерковнославянский язык», в трех выпусках: фонетика (выпуск 1), реконструкция форм праславянских и форм древнецерковнославянского языка (выпуск 2), тексты с кратким словарем (выпуск 3).

Придерживался либерально-демократических взглядов, но до революции политической деятельностью не занимался. В июне 1919 в составе городской делегации приветствовал генерала Деникина, освободившего город от красных. В октябре того же года был избран гласным восстановленной Харьковской городской думы от беспартийных. Однако уже в декабре покинул город вслед за отступавшими деникинцами.

В 1920 эмигрировал в Югославию, преподавал в университете Скопье. В 1924 году перешел в Белградский университет, где работал его старый знакомый Александр Белич, и стал профессором богословского факультета.

В 1921 вошел в состав государственной комиссии по делам русских беженцев в качестве представителя Министерства народного просвещения. Был представителем русских педагогических организаций Югославии. В 1922 году составил учебник «Краткая сербская грамматика для русских» для эмигрантов в Югославии. В предисловии грамматики писал: «Настоящая книжка имеет в виду ввести русского, волею судеб лишенного на время родины и живущего в Сербии, в изучение сербского языка».

Член-корреспондент РАН (1919), член-корреспондент (1921), действительный член (1925) Сербской Королевской академии наук.

Скончался 21 декабря 1941 года в Белграде. Похоронен на Новом кладбище.

В СССР работы Кульбакина не издавались.

Работы

• Хиландарские листки. Отрывок кирилловской письменности XI века. — СПб., 1900.
• К истории и диалектологии польского языка, 1903.
• Охридская рукопись Апостола конца XII века, 1907.
• [ksana-k.narod.ru/menu/slave/kulbakin.html Древнецерковнославянский язык: I. Введение. Фонетика. — Харьков, 1911].
• Грамматика церковно-славянского языка по древнейшим памятникам, Петроград, 1915. (Переиздания: М.: УРСС, 2005; М.: ЛИБРОКОМ, 2013).
• Сербский язык (2-е изд., 1917).
• Украинский язык. Краткий очерк фонетики и морфологии, 1918.
• Акцентска питаньа. — Београд, 1921.
• Краткая сербская грамматика для русских, 2-е изд., 1922.
• О типе средней школы и учебном плане, 1924.
• Du classement des manuscrits dits moyen-bulgares. — Skopje, 1923.
• Палеографска и jезичка испитивања о Мирослављевом jеванђељу. — Сремски Карловици, 1925.
• Mluvnice jazyka staroslavenskeho. Z rukopisu prelozil B.Havranek. — Praha, 1928.
• Le vieux slave. — Paris, 1929.
• Славянская палеография. - Белград: Институт за српски jезик САНУ, 2008.

Источники

• [www.sanu.ac.rs/English/Clanstvo/IstClan.aspx?arg=276 Профиль на сайте Сербской академии наук]  (англ.)
• [zarubezhje.narod.ru/texts/Kosik_Mostovye_Belgrada04.htm Очерки о русской эмиграции в Белграде (1920-1950-е годы)]
• [www.philol.msu.ru/~tezaurus/library.php?view=d&course=1&pers=1&label=%CA&name=%CA%F3%EB%FC%E1%E0%EA%E8%ED%20%D1%F2%E5%EF%E0%ED%20%CC%E8%F5%E0%E9%EB%EE%E2%E8%F7 Лингвокультурологический тезаурус «Гуманитарная Россия»]
• [urss.ru/cgi-bin/db.pl?lang=Ru&blang=ru&page=Book&id=27905 Степан Михайлович Кульбакин и его вклад в науку о древнецерковнославянском языке]
• [universitates.univer.kharkov.ua/arhiv/2010_1/pavlova/pavlova.html Харьковская профессорская эмиграция 20-30-х годов ХХ века]

Отрывок, характеризующий Кульбакин, Степан Михайлович

– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.