К-10С

К-10 «Комета-10»
Код НАТО: AS-2 Kipper
Тип	противокорабельная ракета
Статус	снята с вооружения
Разработчик	ОКБ-155
Главный конструктор	М. И. Гуревич
Годы разработки	16 ноября 1955 — 1979
Начало испытаний	28 мая 1958
Принятие на вооружение	12 августа 1961
Производитель	завод №31 (Тбилиси)
Единиц произведено	1669
Годы эксплуатации	1962−1994
Основные эксплуатанты
Модификации	К-10П К-10СД К-10СДВ К-10СП
Основные технические характеристики Дальность пуска: 220-325 км Боевая часть: ФК-10, фугасно-кумулятивная, 940 кг
↓Все технические характеристики

К-10 («Комета-10», по классификации МО США и НАТО — AS-2 Kipper — «копчёная рыба», на флотском жаргоне — торпеда противника) — советская крылатая ракета воздушного базирования комплекса К-10, разрабатывалась в качестве замены противокорабельных ракет КС-1 «Комета» (обозначение НАТО: AS-1 «Kennel»). Оснащалась фугасной или ядерной боевой частью (БЧ).

Предназначалась для поражения наземных или надводных целей в радиусе действия 1600—2000 км.

Применялась с самолётов Ту-16К-10. Также разрабатывалась для Ту-22 («изделие 105»), Ту-95К-10 и в корабельном варианте для вооружения разрабатывавшихся крейсеров проекта «63» под шифром П-40.

Разработка

Ракета разработана микояновским ОКБ-155, где в 1954 году была организована бригада Н. Н. Завидонова (из числа бывших ракетчиков КБ завода № 51 Челомея ставшего филиалом ОКБ-155) и бригада «Б» ракетной техники Л. Ф. Назарова. Главный конструктор — М. И. Гуревич. Система управления К-10У разработана КБ-1 Минвооружения под руководством С. Ф. Матвеевского.

Создание системы К-10 велось согласно Постановления правительства от 3 февраля 1955 года. Ведущей организацией назначалось туполевское ОКБ-256. Тактико-техническое задание на проектирование системы «Комета-10» были сформулированы 16 ноября 1955 года.

Отладка оборудования и систем К-10 производилась на летающих лабораториях на базе Ли-2 и Ми-4 и двух «пилотируемых» ракетах СМ-К на базе МиГ-19. Первый пуск ракеты в «бросковом режиме» выполнен 28 мая 1958 года. До конца 1959 года, на полигоне НИИ ВВС во Владимировке последовали ещё 17 пусков, из которых только 6 были удачными. В дальнейшем, на совместных государственных испытаниях с тактическими и реальными пусками на Чёрном море задействовали 34 ракеты, два СМ-К и пару Ту-16К-10. Выполнено 184 полёта Ту-16 и 62 полёта аналогов СМ-К, а также дополнительно были построены и испытаны 10 ракет, оснащённых телеметрической аппаратурой.

В результате, вероятность попадания ракеты в цель составляла около 50 %. Преследовали частые отказы как аппаратуры, так и силовой установки. Все пять пусков на предельную дальность окончились неудачно. Отмечалась сложность работы экипажа самолёта Ту-16К-10, особенно штурманов (оператор работал в герметичной «бочке» в грузоотсеке, в полной изоляции от остального экипажа). Представитель Морской Авиации генерал-лейтенант И. И. Борзов упорно не подписывал акт испытаний, считая, что достигнутая дальность пуска практически не превосходила КС-1. От запланированного запуска в серию ракетоносцев Ту-22К-10 пришлось отказаться.

И всё же ракетный комплекс К-10 Постановлением Правительства от 12 августа 1961 года был принят на вооружение Авиации ВМФ.

Самолёты Ту-16К-10 и ракеты поступили для опытной эксплуатации в 33 учебный центр АВМФ в г. Николаеве (с 1967 года — 33 Центр боевой подготовки и переучивания личного состава АВМФ им. Е. Преображенского). Учебно-боевые пуски выполнялись под надзором специального конструкторско-технологического бюро (СКТБ), с участием инженеров МАП, КБ, НИИ и АВМФ. При этом устранялись недостатки и вырабатывалась технология обслуживания и применения комплекса.

Конструкция

Ракета К-10С представляла собой беспилотный самолёт-снаряд со стреловидным крылом и оперением, с оригинальным подфюзеляжным расположением двигателя. Двигатель М-9ФК — короткоресурсный вариант РД-9Б с форсажной камерой монтировался внизу фюзеляжа ракеты в отдельной гондоле с лобовым входом воздуха. Тяга двигателя составляла 3360 кг и обеспечивала ракете тяговооруженность равную 0,75, что позволяло достичь сверхзвуковой скорости в 2030 км/ч. В качестве топлива использовался авиационный керосин Т-1 или ТС.

Крыло с элеронами имело стреловидность 55°, размах 4,18 метра, профиль ЦАГИ СР-7С (аналогичный МиГ-19). Цельноповоротный стабилизатор также имел стреловидность 55°, и размах 1,9 м. Киль с РН имел стреловидность 56,5°. Крыло складывалось при транспортировке, а киль снимался перед подвеской (иначе ракету высотой более 2 метров подкатить к самолёту было невозможно). Все рулевые поверхности работали от гидросистемы — гидронасоса на двигателе и гидроаккумулятора.

Носовую часть занимает радиолокационная аппаратура самонаведения. В следующем отсеке устанавливается фугасно-кумулятивная БЧ типа ФК-10 массой 940 кг или специальная БЧ. В центральной части фюзеляжа находился топливный бак заправочной ёмкостью 1573 литров (780 кг) керосина. В хвостовом отсеке находились блоки электрооборудования, автопилот, аппаратура связи с носителем, баллон системы кислородной подпитки двигателя, гидроагрегаты, энергоузел, аккумуляторная батарея, пульт бортового контроля, преобразователи.

Тактико-технические характеристики ракет К-10

• Длина: 9,75 м
• Диаметр: 0,92 м
• Высота ракеты: 2,27 м
• Размах крыла: 4,18 м
• Стартовый вес: 4,50-4,53 т
• Скорость полёта: 2030 км/ч
• Дальность стрельбы: 220—325 км
• Высота применения: 5-10 (К-10С), 1,5-11 (К-10СН)
• Система наведения: АРЛГСН
• Боевая часть:
  • Масса БЧ: до 940 кг
  • Тип БЧ: Фугасно-кумулятивная ФК-10
• Двигатель: короткоресурсный ТРДФ М-9ФК
• Топливо: керосин ТС, Т-1
• Тип ПУ: БД-238
• Самолёт-носитель: Ту-16К-10, Ту-16К-10Д, Ту-16К-10Н, Ту-16К-10-26, Ту-95К-10 (проект), Ту-22К-10 (проект)

Модификации

• К-10 — проектный вариант ракеты;
• К-10С — серийная ракета;
• П-40 — противокорабельный самолёт-снаряд для вооружения атомного крейсера пр. 63 (проект);
• К-10П  — ракета с повышенной до 300 км дальностью и скоростью 2700-3000 км/ч, для вооружения Ту-22К-10 (проект);
• К-10СД — ракета с увеличенной дальностью полёта и облегчённой БЧ. Дополнительный топливный бак на 200 л. топлива в отсеке аппаратуры наведения;
• К-10СН — низковысотная ракета. Высота полёта над морем 600 м, на подходе к цели 90-150 м;
  • К-10СП — разрабатывавшаяся в 1972-1979 годах модификация К-10СН, оснащённая станцией постановки активных помех «Азалия» и предназначенная для прикрытия пуска боевых ракет. Оборудованные для применения этих ракет ракетоносцы обозначались как Ту-16К-10П, а комплекс в целом получил обозначение К-10П
• К-10СДВ — усовершенствованная низковысотная ракета с повышенной дальностью, доработанной системой наведения и управления;
• К-10М — ракета-мишень (проект);
• К-14 — вариант ракеты для дальних ракетоносцев Мясищева (проект);

Эксплуатация

Переучивание личного состава велось в Николаевском 33 ЦПБ и ПЛС и в 540 инструкторском полку. С появлением на вооружении АВМФ ракет К-10 минно-торпедные авиационные полки (МТАП) стали переименовываться в морские ракетоносные (МРАП) (Приказ МО СССР от 21 марта 1961 года). Первыми среди строевых частей осваивали ракетное оружие 924-й и 987-й МТАП 5-й Краснознамённой Киркинесской минно-торпедной авиационной дивизии Северного флота. Затем переучивался 5 МТАП ЧФ, 574 МРАП СФ и 170 МРАП БФ. Практические пуски ракет К-10 начались в 1960 году. Экипажи, взлетая с Николаевского аэродрома Кульбакино, работали по притопленному на мелководье танкеру «Чкалов» в Каспийском море.

Балочный держатель БД-238, установленный в грузоотсеке самолёта, имел механизм уборки и выпуска ракеты, позволявший транспортировать её в полуутопленном положении (подобная система в дальнейшем применялась на Ту-22К и Ту-22М с ракетой Х-22). Над балочным держателем, в пространстве грузоотсека находился топливный бак на 500 кг керосина, который использовался при запуске и выводе на форсаж двигателя ракеты до отцепки. В том же отсеке находилась аппаратура ракетного вооружения, дополнительные электромашинные преобразователи, а в задней части подвешивалась бочкообразная гермокабина штурмана-оператора.

Наведение ракеты К-10С осуществлялось комбинированным способом, так как из-за ограничений бортовой аппаратуры устойчивый захват цели ГСН были возможен только с небольшого расстояния (15-20 км). После запуска двигателя и отцепки ракета просаживалась вниз на 1000—1500 метров, затем переходила в горизонтальный полёт со стабилизацией барометрической высоты. С 70 секунды управление переводилось на командный режим по лучу самолётной РЛС, осуществившийся оператором по азимуту. На удалении от цели 105 км ракета по команде с носителя переводилась в пикирование 13-18°. Начиная с высоты 2400 м угол снижения уменьшался до 3-7°. Ракета снижалась до 800—1000 метров и снова стабилизировалась по высоте. На удалении 15-20 км от цели включалась ГСН, выполнялся захват и автосопровождение до самого попадания. Сближение самолёта-носителя с целью при этом не превышало 150 км. При пуске ракеты К-10СД с предельной дальности удавалось выходить из атаки на удалении 265 км.

В 1960—1962 годах ракетным комплексом К-10 были вооружены: 2 МРАД ЧФ, 5 МРАД СФ, 25 и 143 МРАД ТОФ, 57 МРАД БФ. К началу 80-х годов в АВМФ насчитывалось около 200 ракетоносцев Ту-16К-10 (тогда уже поступили на вооружение Ту-22М2 с ракетами Х-22). Окончательное снятие с вооружения К-10 произошло со списанием в 1994 году всех Ту-16. Ракета К-10 ядерной БЧ пускалась по условной цели на Новой Земле.

Самолёты Ту-16К-10 активно эксплуатировались на всех флотах Советского Союза. 21 сентября 1964 года 3 эскадрильи ракетоносцев СФ на малой высоте прорвались к эскадре кораблей НАТО, проводившей учения «Тим Уорк-64» в северной Атлантике, и условно разгромили всю группировку. Ракетный удар выполнялся с трёх направлений и никаких ответных действий вероятный противник не предпринимал. В ходе учений «Океан-70» был выполнен межфлотский манёвр — 10 самолётов 143 МРАД с ТОФ перелетели на СФ и отработали по целям на Кольском полуострове. Ту-16К-10 ВВС БФ 8 ноября 1975 года поднимались на перехват мятежного СКР «Сторожевой». К счастью, применять ракеты по реальной цели не пришлось.

В 1964 году произошёл случай атаки ракеты К-10С на японскую шхуну «Шино Мару». Шхуна проходила в запретной зоне сахалинского полигона «Мыс Тык» (полигон расформирован в 2009 году), где работал экипаж Ту16К-10 169 МРАП 25 МРАД (Кневичи). Ракета, включив ГСН, обнаружила новую цель, перенацелилась и взорвалась в 400 метрах от шхуны (взрыватель был установлен на подрыв на траектории, с целью сохранности мишеней на полигоне). Двигатель ракеты прошил шхуну насквозь, обломками повредило надстройки. Японцы срочно направились в порт Холмск для ремонта и оказания медицинской помощи раненым морякам. Международного скандала удалось избежать, отчасти потому, что японская сторона искренне считала, что в судно попали обломки советского истребителя и выражали соболезнование по погибшему лётчику.

Литература

• Широкорад, А. Б. История авиационного вооружения. Краткий очерк / Под общей ред. А. Е. Тараса. — Минск: Харвест, 1999. — 560 с. — (Библиотека военной истории). — 11 000 экз. — ISBN 985-433-695-6.
• Марковский В.Ю. Перов К. Советские авиационные ракеты «воздух-земля». — Москва: Экспринт, 2005.
• Ангельский Р. Сверхзвуковая «Копчушка». Противокорабельная ракета К-10 (рус.) // Крылья Родины. — М., 1997. — Вып. 802. — № 12. — С. 24-26. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0130-2701&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0130-2701].

Ссылки

• [militaryrussia.ru/blog/index-133.html Комплекс К-10 "Комета-10", ракета К-10С - AS-2 KIPPER] (рус.). Отечественная военная техника (после 1945 г.) (2009). Проверено 23 июня 2010. [www.webcitation.org/67IQ6X1qj Архивировано из первоисточника 30 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий К-10С

– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.