ЛМ-57

ЛМ-57
Музейный трамвай ЛМ-57 в Нижнем Новгороде
Производитель	Ленинградский вагоноремонтный завод
Единиц построено	1038
Год проекта	1957
Годы выпуска	1957—1968
Характеристики
Максимальная скорость	65 км/ч
Масса	18,5 т
Мест для сидения	37
Номинальная вместимость	170 (5 чел/м²)
Полная вместимость	207 (8 чел/м²)
Низкопольность	0%
Тип контроллера	МТ-30А (1957—1961), МТ-30Д (1961—1969)
Тип тормоза	электродинамический, пневматический колодочно-барабанный, магниторельсовый
Напряжение сети	550 В
Напряжение бортовой сети	24 В
Тип тягового редуктора	двухступенчатый
Передаточное число тягового редуктора	7,17
Количество дверей	3 (3+4+3)
Освещение салона	лампы накаливания
Отопление кабины	электрическая печь
Срок службы	14
Габариты
Колея	1524 мм
Длина	15 000 мм
Ширина	2500 мм
Высота	3080 мм
База	7500 мм
База тележки	1940 мм
Диаметр колёс	700 мм
Проём дверей	1060 и 1500 мм
Двигатели
Тип двигателя	4 × ДК-255 или 4 × ДК-257
Мощность	4 × 45 кВт
ЛМ-57 на Викискладе

ЛМ-57 — советский четырёхосный трамвайный вагон. ЛМ означает «Ленинградский Моторный». Первый прототип вагона ЛМ-57 был построен на ленинградском ВАРЗе в 1957 году (отсюда индекс 57 в названии вагона). Серийный выпуск начался в том же году и продолжался до 1968 года, когда ЛМ-57 был заменён в производстве следующей моделью ВАРЗа, ЛМ-68. Внешний дизайн трамвайного вагона был отражением духа той эпохи с устремлением ввысь — он получил «зализанные» аэродинамические формы.

Вагон разработан известным ленинградским архитектором, профессором Иосифом Ваксом, основателем школы ленинградского дизайна.

Первый выпущенный вагон получил ампирную хромированную эмблему ВАРЗа и также хромированные молдинги. Последующие серийные вагоны были оформлены более скромно, но тем не менее получили у трамвайщиков неофициальное прозвище «Стиляга».

Трамваи ЛМ-57 работали в Ленинграде, Киеве, Ташкенте, Горьком, Магнитогорске, Казани, Саратове, Архангельске и Нижнем Тагиле. В 1983—1985 годах они были выведены из эксплуатации. В отличие от ЛМ-49, многие вагоны этого типа уже были на грани выработки ресурса, поскольку в начале 1960-х годов уже началась экономия на металле несущих конструкций вагона с целью увеличения их выпуска. По субъективному мнению значительного числа вагоновожатых, ЛМ-57 был самым красивым трамвайным вагоном, на котором им приходилось работать. Надёжность вагона в целом была достаточно высокой, хотя и уступала более простым по конструкции довоенным и первым послевоенным трамваям.

История

Ввиду технического отставания выпускаемых в середине 1950-х годов ленинградским заводом ВАРЗ № 1 четырёхосных цельнометаллических вагонов не только от мировых аналогов, но и от перспективных рижских, конструкторами завода в 1956 году был предложен проект нового вагона для Ленинграда. Согласно проекту на вагоне предлагалось применить косвенную систему управления с возможностью работы по системе многих единиц, тележки мостового типа и отказаться от пневматического оборудования, возложив его функции на электрические устройства.

В марте 1957 года было сформулировано техническое задание на проектирование трамвайного вагона ЛМ-57, которое отличалось от первоначального проекта. Решено было отказаться от сложного косвенного управления в пользу модернизации непосредственного. Отказ от пневматического управления также посчитали преждевременным, при этом ограничив область его применения и разделив на две магистрали: высокого и низкого давления.

Первый вагон был построен к 7 ноября 1957 года, после обкатки был передан в Киев. Следующие пять опытных вагонов были изготовлены в 1958 году. По сложившейся ленинградской традиции вагоны получили нечётные номера пятитысячной серии. В 1959—1960 годах были выпущены ещё двадцать пять опытных вагонов.

С 1961 года вагоны ЛМ-57 начали выпускать серийно. Конструкция серийных вагонов претерпела заметные изменения в сравнении с опытной серией. В связи с широко развёрнутой компанией по борьбе с архитектурными излишествами пришлось отказаться от хромированных элементов кузова. Фонарь маршрутного указателя спереди из круглого стал квадратным. Поворотные вокруг центральной оси форточки заменили на откидные. С этого же года вагоны пошли на экспорт. С 1962 вместо наклонных задних стоек стали делать прямые, а с 1963 вместо тяжёлых форточек с деревянными рамами стали устанавливать форточки с алюминиевыми рамами, при этом объединив форточку с окном. Позднее такие форточки устанавливали на вагоны, проходившие капитальный ремонт. В Горьком и Магнитогорске были проведены работы по модернизации системы управления вагонов с целью объединения двух вагонов в поезд, состоящий из моторных вагонов. При этом имеются сведения, что в Магнитогорске работало около десяти поездов ЛМ-57, в Горьком же ограничились сцеплением одного. На вагоне 5493 были проведены работы по установке и испытанию перспективной тиристорно-импульсной системы управления.

Кузов вагона 5210 был выполнен с изменёнными передней и задней площадками и торцевыми частями. Вагон получил обозначение ЛМ-67. На нём завод отрабатывал внешний вид перспективных вагонов. Торцы, согласно последней моде, сделали угловатыми, с увеличенными маршрутными указателями и большими блок-фарами. Принципиальных изменений в техническом устройстве вагона не было. В ходе эксплуатации блок-фары были заменены обычными, а указатели поворота выполнили круглыми и разместили над фарами по типу ЛМ-68М.

Производство ЛМ-57 было свёрнуто в 1969 году в пользу ЛМ-68. Всего было произведено 1038 вагонов: семьсот одиннадцать поставлено в Ленинград, по семьдесят пять в Горький и Ташкент, семьдесят в Магнитогорск, пятьдесят пять в Нижний Тагил, тридцать в Саратов, тринадцать в Архангельск и девять в Казань (позднее переданы в Магнитогорск). На сегодня сохранилось три вагона в качестве музейных экспонатов (один из них — двухкабинный вагон — лаборатория контактной сети).

Технические подробности

ЛМ-57 является ширококолейным (1524 мм или 60 дюймов) высокопольным цельнометаллическим односторонним четырёхосным трамваем. Его алюминиевый корпус смонтирован на несущей стальной раме, оснащённой двумя двухосными тележками мостового типа с одинарным подвешиванием колёсных пар. Корпус имеет три ширмовые двери (одну узкую трёхстворчатую в носовой оконечности и две четырёхстворчатые широкие в середине и корме) с механическим пневмоприводом. Главная тормозная система тоже является пневматической. ЛМ-57 оснащён четырьмя тяговыми электродвигателями ДК-255 или ДК-257 мощностью 45 кВт каждый и способен развить скорость в 65 км/ч. Система управления током через тяговые двигатели непосредственная, главным её узлом является ручной многопозиционный контроллер МТ-30Д для коммутации пускотормозных сопротивлений. Изначально ЛМ-57 не имели низковольтной подсистемы, но впоследствии она была добавлена для внешней световой сигнализации. Вагон имеет 37 посадочных мест и способен перевозить 207 пассажиров с полной нагрузкой. Размеры ЛМ-57 составляют: 15 000 мм общая длина, 2550 мм ширина и 3080 мм высота; общая масса без пассажиров 18,5 тонн.

Вагон предназначен для сугубо одиночной работы. Он не имел ни прицепной модификации, ни возможности сцепления с другим аналогичным вагоном по системе многих единиц. Именно это обстоятельство послужило основанием для разработки на ВАРЗе нового вагона ЛМ-68 с косвенной системой управления током через тяговые двигатели, которая позволяла сцеплять два моторных вагона в поезд. В Горьком местные трамвайщики разработали дистанционный пневмопривод контроллера второго вагона ЛМ-57 в составе поезда, который дублировал движения руки водителя на контроллере ведущего вагона. Это устройство позволило успешно сцепить два ЛМ-57 в поезд по системе многих единиц, который исправно работал до выработки своего ресурса. Однако это начинание не получило продолжения ни в Горьком, ни где-либо ещё; построенный поезд из двух ЛМ-57 остался в единственном экземпляре.

Сохранившиеся ЛМ-57

Два ЛМ-57 сохранились до наших дней в почти неизменном виде в Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде. В Музее электрического транспорта Санкт-Петербурга сохраняется ходовой вагон, в Нижнем Новгороде — несамоходный трамвай-памятник. Ещё один петербургский ЛМ-57 ожидает восстановления.

Кроме того, в музее электрического транспорта Санкт-Петербурга есть служебный вагон — лаборатория контактной сети на базе ЛМ-57, а на территории трамвайного парка №7 сохранился сарай, сделанный из половинки 57-го. В 2014 году сарай был разрезан,а его части использованы как образец для создания вагона-реплики на базе ЛМ-68М.

Ссылки

• [tramnn.narod.ru/history/cars/lm57/index.html ЛМ-57]. Нижегородский трамвай — троллейбус. [www.webcitation.org/67uxU7fQv Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].

См. также

• Трамвай
• Петербургский трамвайно-механический завод

Отрывок, характеризующий ЛМ-57

– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.