Лурье, Абрам Семёнович

Абрам Семёнович Лурье
Абрам Семёнович Лурье (2006 г.)
Место рождения:	Витебск, Белорусская ССР
Научная сфера:	педагог, лингвист
Место работы:	Московский государственный лингвистический университет
Альма-матер:	Военный институт иностранных языков
Известные ученики:	Халеева, Ирина Ивановна Любимова, Наталия Викторовна
Награды и премии:

Абрам Семёнович Лурье (16 июля 1921, Витебск, Белорусская ССР — 24 июля 2009, Москва, Россия) — преподаватель немецкого языка, специалист в области использования технических средств при обучении иностранных языков, переводчик, кандидат педагогических наук, профессор, участник Великой Отечественной войны.

Создатель и научный руководитель отдела технических средств обучения на [www.linguanet.ru/departments/german/lexicology/ кафедре лексикологии и стилистики немецкого языка] факультета немецкого языка Московского государственного лингвистического университета (МГЛУ). Преподаватель немецкого языка у студентов очного и заочного отделений МГЛУ, студентов факультета повышения квалификации преподавателей МГЛУ.

Биография

1921

16 июля родился в г. Витебск Белорусской ССР.

Отец — Семён Абрамович Лурье, бухгалтер. Мать — Цива Хая Абрамовна Лурье (урождённая Фогельсон), фельдшерица.

В конце 20-х годов семья переехала в Москву. C 1 по 4 класс учился в 169 школе, затем с 5 по 10 класс в 636 школе. В годы учёбы был председателем Совета учащихся и занимался взаимодействием с Художественным театром, который шефствовал над школой. С отличием окончил школу и поступил в МЭИ.

1939-1941

Сразу после поступления в институт был призван на срочную службу в Красную армию. Служил в конной артиллерии (специальность — радист), часть располагалась недалеко от г. Боровичи Новгородской обл. После демобилизации в 1941 г. был призван на фронт.

1941-1945

В ходе Великой Отечественной войны был переводчиком с немецкого языка в штабах армий Западного фронта, которые в 1944 г. были объединены во 2-й Белорусский фронт. Начал войну в 1941 году в составе 20-й армии, которая была расформирована в октябре 1941 г. Во время отступления армии несколько раз выходил из окружения. Вернулся на фронт уже в составе 10-й армии, где работал переводчиком контрразведки "СМЕРШ". За успешную работу был удостоен ряда наград, в т.ч. орденов Красной Звезды и Отечественной Войны II степени, медали "За боевые заслуги" Закончил войну в звании старшего лейтенанта. После окончания войны был оставлен в Германии для работы переводчиком.

1946

Присвоено звание капитана. Вернулся в СССР и поступил в Военный институт иностранных языков (ВИЯК).

1949

С отличием окончил ВИЯК по специальности «преподаватель иностранного языка» (квалификация «преподаватель немецкого языка высшей и средней школы»).

В этом же году женился на Вере Александровне Матвеевой, юристе из Москвы, с которой прожил в браке неполных 60 лет до самой смерти.

В связи с начавшейся в стране кампанией по «борьбе с космополитизмом» после ВУЗа был распределён преподавателем немецкого языка в летное училище близ г. Энгельс. Через 3 года был переведен в Орджоникидзевское суворовское военное училище.

1951

Родился сын Валентин Лурье.

С отличием окончил факультет заочного обучения ВИЯК по специальности «Переводчик первого разряда по английскому языку».

1955 Уволился с военной службы. Начал работу в качестве преподавателя в Московском государственном педагогическом институте иностранных языков (сейчас — МГЛУ), где проработал более 53 лет (до декабря 2008 г.). В то время ректором МГПИИЯ была Мария Кузьминична Бородулина, которая приняла решение о принятии на работу преподавателя с «пятым пунктом». Впоследствии они активно сотрудничали, написали книгу и были друзьями.

1968

Защитил кандидатскую диссертацию на соискание учёной степени кандидата педагогических наук. Тема «Методические основы использования технических средств при обучении иноязычной лексике (в условиях языкового вуза)».

1969

Получил учёное звание Доцента по кафедре лексикологии и стилистики немецкого языка.

1978, 1982

Переводчик на VI и VII международных музыкальных конкурсах им. Чайковского.

1990

Присвоено учёное звание Профессора по кафедре лексикологии и стилистики немецкого языка.

1992-1995

Состоял в редакционной коллегии Ежегодника [www.daad.ru/wort/wort.htm Das Wort], выпускаемого под эгидой DAAD.

2008

По окончании осеннего семестра закончил вести занятия для студентов.

2009

24 июля умер от рака крови после повторной госпитализации в Национальный медико-хирургический центр им. Пирогова.

Награды

• Орден Отечественной войны II степени (11 марта 1985 г.)
• Орден Красной Звезды
• Медаль "За боевые заслуги"
• Медаль "За оборону Москвы" (1 мая 1944 г.)
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (9 мая 1945 г.)
• Медаль "За взятие Кёнигсберга" (9 июня 1945 г.)
• Медаль «За освобождение Варшавы» (9 июня 1945 г.)
• Медаль "Ветеран труда" (8 июля 1985 г.)
• Медаль Жукова (20 декабря 1995 г.)
• Нагрудный знак Почётный работник высшего профессионального образования Российской Федерации (8 декабря 2000 г.)

Публикации

Книги

• Бородулина М.К. , Карлин А.Л., Лурье А.С., Минина Н.М. Основы обучения иностранному языку как специальности. — М.: Высшая школа, 1975. — 264 с. — 10 000 экз.

Диссертация

• Лурье, А. С. Методические основы использования технических средств при обучении иноязычной лексике (в условиях языкового вуза): автореф. дис. … канд. пед. наук. МГПИИЯ им. М.Тореза, Москва, 1968.

Статьи

1. Лурье А. С., Райхштейн А. Д. Устные тренировочные упражнения по иностранному языку, проводимые с помощью технических средств. Иностранные языки в высшей школе, 1965, вып. 1, c. 5-16.
2. Лурье А. С. Некоторые итоги и перспективы внедрения современных технических средств в обучении иностранным языкам в языковом вузе. Вопросы методики использования технических средств в обучении иностранным языкам в вузах (сборник научных трудов), 1979, вып. 144, с. 15-26.
3. Лурье А. С. Лингвострановедение и ТСО. Содержание и методы обучения иностранному языку как специальности (сборник научных трудов), 1989, вып. 326, с. 85-92.
4. Лурье А. С. О комплексном использовании технических средств при обучении иностранным языкам в языковых вузах. Комплексное применение технических средств при обучении иностранным языкам с целью интенсификации учебного процесса в языковых вузах (сборник научных трудов), 1991, вып. 385, с. 5-12.
5. Lurje A.S., Reichstein A.D. Übungen für Fortgeschrittene im technischen Fremdsprachenkabinett (TFK). Deutsch als Fremdsprache, 1971, Heft 1, S. 35-43. [www.uni-leipzig.de/daf/ ссылка]
6. Lurje A.S. Selbständige Arbeit mit authentischen Hörtexten in der Ausbildung von Nichtphilologen und Dolmetschern. Auditive und audiovisuelle Mittel im Hochschulfremdsprachenunterricht: (Werkstattbeiträge) / hrsg. von Wilhelma Liebenhagen. — Berlin: Humboldt-Univ., Sekt. Fremdsprachen, 1990, S. 23-27.

Доклады на конференциях

1. Lurje A.S. Lehrer und technische Medien im Fremdsprachenunterricht an den Sprachhochschulen. Lehrer und Lernende im Deutschunterricht: Kongressbericht der VI. Internationalen Deutschlehrertagung vom 4.-8. august 1980 in Nürnberg, 1981.([www.worldcat.org/title/lehrer-und-lernende-im-deutschunterricht-kongressbericht-der-vi-internationalen-deutschlehrertagung-vom-4-8-august-1980-in-nurnberg/oclc/466409724 ссылка])
2. Lurje Abram. Interkulturelle Aspekte des Videoprojektes «Streiflichter aus Deutschland». Interkulturelle Dimensionen der Fremdsprachenkompetenz: Dokumentation der 18. Arbeitstagung 1994. Ed. Erwing Ambros and Irene Werner. Bochum: AKS-Verlag, 1996. ([openlibrary.org/books/OL18128475M/Interkulturelle_Dimensionen_der_Fremdsprachenkompetenz ссылка])

Методические пособия

1. Лабораторные задания для работы с учебными кинофильмами на немецком языке (для II—III курсов факультета немецкого языка) // Составители: В. И. Иванова-Цыганова, А. С. Лурье. — М.: Типография МГПИИЯ им. М.Тореза, 1979. — 75 с.
2. Методические указания к темам 2-го курса по практике устной речи с использованием ТСО (немецкий язык) // Составители: А. С. Лурье, И. И. Халеева. — М.: Типография МГПИИЯ им. М.Тореза, 1981. — 44 с.
3. Русско-немецкий лексический минимум методических терминов // Составители: Х. Вюстенек, И. Гарски, Н. И. Гез, И. А. Жучковой, В. Каспар, А. С. Лурье. — М.: Типография МГПИИЯ им. М.Тореза, 1982. — 68 с.
4. Методические указания к учебным телефильмам по практике устной и письменной речи (немецкий язык). Части I и II // Составитель: А. С. Лурье. — М.: Типография МГПИИЯ им. М.Тореза, 1988. — 74 с.(I), 75 с. (II)

Ссылки

• [www.linguanet.ru/departments/german/lexicology/ Сайт кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка МГЛУ]
• [www.linguanet.ru/departments/skill-rising/index.php?phrase_id=48781/ Сайт Факультета повышения квалификации преподавателей МГЛУ]

• Книга «Обучение иностранному языку как специальности», Мария Бородулина, Алиса Карлин, Абрам Лурье, Надежда Минина - Высшая школа, 1975 г, 264 стр, тираж 10 тыс

Отрывок, характеризующий Лурье, Абрам Семёнович

– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..