Макарий (Опоцкий)

Епископ Макарий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Епископ Череповецкий, викарий Новгородской епархии
март 1924 — 1925
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Тихон (Тихомиров)
Преемник:	Феодор (Яковцевский) (в/у)
Епископа Крестецкий, викарий Новгородской епархии
14 сентября 1922 — 20 февраля 1923
Церковь:	обновленцы
Имя при рождении:	Николай Михайлович Опоцкий
Рождение:	16 (28) ноября 1872(1872-11-28) посад Сольцы, Порховский уезд, Псковская губерния
Смерть:	9 ноября 1941(1941-11-09) (68 лет) Витка, Новгородский район, Ленинградская область, РСФСР, СССР
Похоронен:	Петровское кладбище, Новгород
Принятие священного сана:	1896
Принятие монашества:	1921

Епископ Макарий (в миру Николай Михайлович Опоцкий; 16 [28] ноября 1872, посад Сольцы, Псковская губерния — 9 ноября 1941, Витка) — епископ Русской православной церкви, епископ Череповецкий, викарий Новгородской епархии.

Биография

Родился 16 (28) ноября 1872 года в посаде Сольцы, Порховского уезда, Псковской губернии в семье чиновника министерства внутренних дел.

После окончания Белозерского духовного училища и Новгородской духовной семинарии в 1896 году был рукоположён в сан диакона к Любнинской церкви Старорусского уезда. В 1897 года рукоположен во иерея и назначен заведующим и законоучителем Велебицкой второклассной, одноклассной и Михалкинской школ.

Имел трёх дочерей. В 1902 году овдовел.

С 1902 по 1906 года обучался в Московской духовной академии.

Около 1904—1905 года познакомился с Николаем Неплюевым, аристократом, основателем и блюстителем Крестовоздвиженского православного трудового братства (1889—1929). Вдохновившись идеями Н. Н. Неплюева, организовал Трудовое братство в селе Велебицы Новгородской губернии, где с 1908 года служил настоятелем храма св. Иоанна Богослова. В 1910 года братство было закрыто указом правящего архиерея.

В 1914 году на епархиальном миссионерском съезде представил два доклада о реформе прихода, в которых показал возможные пути возрождения и обновления приходской жизни. С 1915 по 1918 годы нёс служение уездного наблюдателя церковно-приходских школ. С 1917 года был епархиальный противосектанстким миссионером.

В 1920 году по благословению патриарха Тихона начал готовиться к епископской хиротонии. В 1921 года пострижен в монашество с именем Макарий.

14 сентября 1922 года в Храме Христа Спасителя обновленческими архиереями старого поставления был хиротонисан во епископа Крестецкого, викария Новгородской епархии. Однако уже через два месяца, разобравшись в сути обновленческого движения, решительно порвал с ним. 20 февраля 1923 года президиумом ВЦУ был уволен на покой с запрещением священнослужения.

Направил письмо патриарху Тихону, в котором изложил непростые обстоятельства своей епископской хиротонии и испросил благословение на служение епископом-катехизатором. 9 (22) октября 1923 года был принят Патриархом Тихоном в общение «без права священнослужения».

Через некоторое время получил назначение в Череповец, викарным епископом. В апреле 1924 года прибыл в  Череповец и поселился в селе Богородское, расположенном недалеко от города.

Организовал в селе Богородское Череповецкого уезда православное братство и кружок-сестричество. Активно противостоял обновленцам и добился восстановления позиций «тихоновской» церкви в Череповецкой губернии.

По сообщению митрополита Мануила (Лемешевского), организовал в Череповце «сектантское общество под маркой иоаннитов».

25 июня 1925 года арестован по обвинению в том, что «организовал в селе Богородском Череповецкого уезда кружок-сестричество, хранил и распространял письмо антисоветского содержания митр. Киевского и Галицкого Антония». В том же году был осуждён и выслан на Соловки.

Находясь в заключении, впал в догматическое расхождение с учением Православной Церкви о 9-м члене Символа Веры, за что группой православных иерархов был отлучён от Церкви.

5 декабря 1927 года Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ освобождён досрочно.

В 1928 году поселился в Новгороде как заштатный епископ. В этом же году организовал Религиозно-Трудовое братство. По освобождении изменил свои неправые взгляды и покаялся.

В 1933 году по доносу был арестован. Был приговорен к 5 годам концлагерей с заменой на высылку в Северный край.

Вернувшись из ссылки, летом 1934 года поселился в Галиче Костромской области, где организовал православное братство. Одновременно с возникновением братства в Галиче, братства были возрождены в Новгороде и Череповце. К 1937 году братский круг составлял в общей сложности около 70 человек и охватывал Галич, Новгород, Череповец, Ленинград, Киров и Буй Костромской области.

Скончался 9 ноября 1941 года в Витке, похоронен на Петровском кладбище в Новгороде.

Память и наследие

29 ноября 2012 года, в день 140-летия со дня рождения епископа Макария, Митрополит Новгородский и Старорусский Лев (Церпицкий) совершил заупокойную литию по приснопамятным епископу Макарию (Опоцкому), протодиакону Иоанну Покровскому и игумену Варсонофию (Верёвкину) на Петровском кладбище.

Библиография

• Речь священника Николая Михайловича Опоцкого, произнесенная перед гробом Н. Н. Неплюева, 24 января 1908 г. // Н. Н. Неплюев, подвижник земли русской (венок на могилу). — Сергиев Посад, 1908. — С. 191—193.
• Опоцкий Николай, свящ. Идеальная община и путь к её восстановлению: (Два доклада о приходе и его реформе). — СПб., 1914.
• Опоцкий Николай, свящ. [nepsis.ru/trezvenie/iz-istorii/199-ep-makarij-opockij-kak-otrezvit-sebja-i-druzej-nashih.html?start=1 Как отрезвить себя и друзей наших: (Иерейское письмо к читающему).] — СПб., 1914.

Ссылки

• [gazetakifa.ru/content/view/2912/80/ «Верю в силу Божию, в немощи нашей совершающую чудеса преображения». Документы из архива свт. Тихона и Священного Синода]
• [www.pstbi.ru/cgi-htm/db.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdG6XbuAc8eUs8Wd60WCfuvaeeWd66qceeufc8YUX8XZc8affe8ctmY* Макарий (Опоцкий Николай Михайлович)]
• [visz.nlr.ru/search/lists/novg/238_7.html Опоцкий Макарий (Николай) Михайлович] Новгородская Книга памяти
• [www.psmb.ru/obshchinno-bratskaja-zhizn/obshchinno-bratskii-opyt-v-istorii-cerkvi/statja/doroga-v-ochakh-gospodnikh-smert-svjatykh-ego «Дорога в очах Господних смерть святых Его»]
• [www.psmb.ru/obshchinno_bratskaja_zhizn/obshchinno_bratskii_opyt_v_istorii_cerkvi/statja/o-prostote-i-radosti-bratskoi-zhizni/ О простоте и радости братской жизни]
• [media.otdelro.ru/content/BRATSKOE-DELO-EPISKOPA-MAKARIJa-OPOCKOGO-.html В Новгороде прошел вечер памяти епископа Макария (Опоцкого)]
• [www.psmb.ru/obshchinno-bratskaja-zhizn/obshchinno-bratskii-opyt-v-istorii-cerkvi/statja/v-velikom-novgorode-pochtili-pamjat-episkopa-katekhizat/ В Великом Новгороде почтили память епископа-катехизатора Макария (Опоцкого)]
• [vn-eparhia.ru/mitropolit-lev-sovershil-litiyu-na-petrovskom-kladbishche Митрополит Лев совершил литию на Петровском кладбище]
• [gazetakifa.ru/content/view/4620/ «Я уже хотел отказаться от хиротонии…»] // КИФА №14(152), ноябрь 2012 года
• Александра Буданова [www.sfi.ru/statja/ponjatie-lichnosti-i-obshchiny-v-pastyrskoi-praktike-episkopa-makarija-opockogo/ Понятие личности и общины в пастырской практике епископа Макария (Опоцкого)], 18.03.2014
• Анна Дмитренко [gazetakifa.ru/content/view/4323/ Обновление Церкви в борьбе против обновленчества]

Отрывок, характеризующий Макарий (Опоцкий)

Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.