Местиа
Посёлок городского типа
|
Ме́стиа (груз. მესტია, мегр. მესტია) — посёлок городского типа (до 1968 — село) в Верхней Сванетии, центр Местийского муниципалитета провинции Самегрело — Земо Сванети в Грузии. Расположен на южном склоне Большого Кавказа, в 128 км к северо-востоку от Зугдиди. Высота над уровнем моря около 1500 м. Население — 2,6 тыс. человек (2002).
Описание
Несмотря на небольшие размеры, село Местиа (старинное название — Сети) на протяжении столетий являлось культурным и религиозным центром горной Сванетии.
В посёлке расположены историко-этнографический музей, где хранятся уникальные иконы и рукописи, дом-музей и бюст уроженца Местиа, знаменитого альпиниста М. В. Хергиани (похоронен здесь же).
В Местиа сохранилось несколько десятков средневековых сванских каменных домов со сторожевыми и жилыми башнями; церкви (X — XIV века), в том числе Мацхвари (Спаса), Тарнгзел (Святых архангелов) и др. Многочисленные средневековые церкви и укрепления Местийского района включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Местиа является также центром высокогорного туризма и альпинизма; отсюда начинаются восхождения на вершины Ушба, Джанги-тау, Шхара и др. 1 декабря 2010 года здесь открылся горнолыжный курорт[2].
Транспорт
В декабре 2010 года в Местиа открылся аэропорт имени Царицы Тамары[3].
Галерея
- Mestia.jpg
Местиа в 1890 году.
- Mestia, Georgia — Town Mestia, Svaneti.jpg
Осенью.
- Mestia, Georgia — View of Mestia.jpg
Осенью.
- Mestia-Hotelplatz-undTetnuld.jpg
Вид посёлка.
- Queen Tamar Airport Mestia.JPG
- Mestia in winter.jpg
Зимой.
Топографические карты
- Лист карты K-38-VII Местиа. Масштаб: 1 : 200 000. Издание 1980 г.
Напишите отзыв о статье "Местиа"
Примечания
Ссылки
- [svaneti.ru/ Неофициальный сайт Сванетии]
- [travelgeorgia.ru/216/ Описание города Местия]
- [gudauri.travel/reservations/mestiya/ Онлайн бронирование отелей в Местия. Горнолыжный курорт Хацвали.]
Отрывок, характеризующий Местиа
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
