Мечеть Намазгох (Бухара)
| Намазгох | |||
Бухарская намазга
Намозгоҳ | |||
| Страна | Узбекистан | ||
| Город | Бухара | ||
| Конфессия | Ислам | ||
| Тип здания | Молельная площадка | ||
| Строительство | 1119—1120 годы | ||
| Статус |
| ||
Намазгох в Бухаре — молитвенная площадка, предназначенная для богослужений в праздники Курбан-байрам и Рамазан-байрам, находится на юго-западе Бухары. Слово «намазгох» указывает на место, где намаз может быть совершен, так же благопристойно, как он совершается в освященной мечети. Намазгох может быть комнатой или просто молитвенным ковриком, которые используются мусульманином, чтобы обеспечить чистое место для молитвы. Намазгох предоставляют место для совершения намаза огромному скоплению людей, прибывающих со всей округи, и даже армиям, находящимся в походе.[1] Считается, что на этом месте намазгох была сооружена ещё в 9 веке в период правления Саманидов.[1]
Поскольку в настоящее время Намазгох находится в черте города, она утратила своё первоначальное значение. Сейчас роль намазгох в Бухарской области исполняют загородные ритуальные комплексы (Баха ад-Дина Накшбанди, Мавзолей Касим-шейха в Кермине и др.)[1]
История
После исламского завоевания праздничные молитвы в Бухаре происходили на Регистане, но в IX веке на площади стало тесно и намазгох был сооружен за городом, на расстояние около трёх километров от центра города. Там она находилась до XII века, когда Арслан-хан повелел, чтобы жители города не отходили далеко от Бухары так как это ослабляет обороноспособность города. В итоге был куплен сад Шамсабад и в 1119—1120 годах на его месте была выстроена намазгох в виде стены из жженного кирпича длинной приблизительно 38 метров. В стене был михраб (михраб — ниша, ориентирующая молящихся лицом к Мекке) с глухими арками по сторонам. Намзгох незначительно перестраивалась в XIII и XV веках. В XVII в. мечеть приобрела композицию монументального айвана: фронтальный корпус трехпролетной галереи с портально-купольным объёмом в центре. В западную михрабную стену здания были встроены остатки первоначальной стены. Тогда же вместо старого деревянного минбара (в исламе «минбар» — кафедра, с которой провозглашается проповедь — «хутба») был построен кирпичный. В XVI веке стена была облицована поливной терракотой. Михраб намазгох богато украшен резным алебастром и мозаикой, выложенной в форме цитат геометрических узоров и надписей арабской вязью.
Интересные факты
- Чингисхан, захватив Бухару в 1220 году провозгласил с порога этой намазги: «Не погрязли бы вы в грехах, не послал бы вам Бог такое наказание, как я»[2].
См. также
Источники
- ↑ 1 2 3 Дмитрий Пэйдж. Бухара. Путеводитель по архитектурным и историческим достопримечательностям. [www.buxara.org/buhara/bu/Namazgokh.htm Намазгох Бухары]. Проверено 16 декабря 2014.
- ↑ Шукур Аскаров. [www.sanat.orexca.com/rus/archive/4-03/history_art2.shtml Благородство Бухары] // San'at : журнал. — 2003. — № 4.
Напишите отзыв о статье "Мечеть Намазгох (Бухара)"
Литература
- Наршахи Мухаммед. [www.vostlit.info/Texts/rus12/Narsachi/text2.phtml?id=972 История Бухары].
- Б.В. Вейрман. Искусство Средней Азии. — 1-е изд. — М: Искусство, 1940. — С. 46. — 191 с.
- Всемирная история архитектуры в 12 томах / под ред. Н. В. Баранова. — М: Изд-во литературы по строительству, 1969. — Т. 8. — С. 239 — 240. — 491 с. — 11 500 экз.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мечеть Намазгох (Бухара)
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
