Миллер, Шерил

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шерил Миллер
Cheryl Miller
Завершила карьеру
Позиция:

Лёгкий форвард / Тяжёлый форвард

Рост:

187 см

Вес:

82 кг

Гражданство:

США США

Дата рождения:

3 января 1964(1964-01-03) (60 лет)

Место рождения:

Риверсайд, Калифорния

Школа:

Политехническая школа Риверсайда (1978—1982)

Колледж:

Юж. Калифорния (1982—1986)

Команды

Тренировал команды

Личные награды и достижения
Медали
Баскетбол
Олимпийские игры
Золото Лос-Анджелес 1984 Сборная США
Чемпионаты мира
Серебро Сан-Паулу 1983 Сборная США
Золото Москва 1986 Сборная США
Панамериканские игры
Золото Каракас 1983 Сборная США
Игры доброй воли
Золото Москва 1986 Сборная США
[www.hoophall.com/hall-of-famers/tag/cheryl-miller 1995 Баскетбольный Зал славы]
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Миллер.

Шерил Д. Миллер (англ. Cheryl D. Miller; родилась 3 января 1964 в Риверсайде, штат Калифорния) — американская баскетболистка, тренер и спортивный комментатор. При росте 187 сантиметров играла на позиции форварда за политехническую школу Риверсайда и Университет Южной Калифорнии. В составе национальной сборной США она стала олимпийской чемпионкой в 1984 году и чемпионкой мира в 1986 году. Является членом баскетбольного Зала славы с 1995 года, женского баскетбольного Зала славы с 1999 года и Зала славы ФИБА с 2010 года. Её братья — звезда НБА Реджи Миллер и игрок Главной лиги бейсбола Даррелл Миллер.



Биография

Шерил Миллер родилась и выросла в Риверсайде, штат Калифорния. В детстве она проводила много времени за игрой в баскетбол один на один с братом Реджи, причём Шерил постоянно оказывалась победителем. С 1978 по 1982 годы она училась в политехнической школе Риверсайда и была звездной школьной баскетбольной команды. За время её учёбы школьная команда одержала 132 победы при 4 поражениях. Сама Миллер в среднем за игру набирала 32,8 очка и делала 15 подборов, в одной из игр она установила рекорд, набрав 105 очков, в той же игре она сделала первый слэм-данк в истории женского баскетбола. Четыре года подряд журнал Parade включал её символическую сборную школьниц, чего ранее не удавалось ни одному баскетболисту независимо от пола. В 1981 году Миллер была удостоена приза компании Dial Corporation лучшей спортсменке года среди школьников, в 1981 и 1982 годах её награждали титулом лучшей баскетболистки среди школьников по версии издательства Street & Smith.

После окончания школы Миллер поступила в Университет Южной Калифорнии. Выступая за университетскую команду, она набрала за четыре года 3018 очков и сделала 1534 подбора. На протяжении всех четырёх лет её включали в символическую сборную среди студенток, трижды, в 1984—1986 годах, она была удостоена приза Нейсмита лучшей баскетболистке среди студенток. Дважды, в 1983 и 1984 годах, Миллер помогала университетской команде выиграть студенческий чемпионат США, а сама она была оба раза признана самым ценным игроком финала четырёх NCAA, в 1985 году получила приз имени Маргарет Уэйд, в 1984—1985 спортивный канал ESPN присуждал её звание спортсменки года. Ассоциация тренеров женского баскетбола признала Шерил лучшим игроком 1980-х годов. В ноябре 2006 года Университет Южной Калифорнии вывел из обращения её 31-й номер.

С 1983 по 1986 годы Шерил Миллер играла за женскую сборную США, в составе которой она стала олимпийской чемпионкой в 1984 году, чемпионкой мира в 1986 году и вице-чемпионкой мира в 1983 году, чемпионкой панамериканских игр в 1983 году и чемпионкой игр доброй воли в 1986 году.

Окончив университет в 1986 году, Миллер получила несколько предложений от профессиональных команд, в том числе из нескольких мужских лиг[1][2], однако она приняла решение завершить игровую карьеру из-за травмы колена. С 1986 по 1991 годы Миллер работала ассистентом тренера женской баскетбольной команды в своей альма-матер, а в 1993 году получила должность тренера. Под её руководством команда за два сезона одержала 44 победы при 14 поражениях, дважды играла в турнире NCAA и один раз дошла до регионального финала. В 1997 году Миллер стала тренером и генеральным менеджером клуба женской НБА «Финикс Меркури». Под её руководством команда выходила в финал ВНБА в 1998 году. В 2000 году Шерил покинула клуб и полностью сосредоточилась на работе телекомментатора.

На телевидении Миллер начала работать в 1987 году, став комментатором на ABC и ESPN, в 1988 году она вела трансляции с Олимпийских игр, проходивших в Калгари, а в 1991 году была репортёром на университетском турнире по американскому футболу. В ноябре 1996 года она стала первой женщиной, которую пригласили в качестве аналитика на телевизионную трансляцию матча НБА. В настоящее время она регулярно ведёт репортажи с матчей НБА для телесети TNT, а также работает на NBA TV в качестве аналитика.

Напишите отзыв о статье "Миллер, Шерил"

Примечания

  1. ↑ [articles.latimes.com/1986-06-06/sports/sp-9057_1_cheryl-miller Cheryl Miller, Drafted by New League, May Not Play] (англ.). Los Angeles Times (6 июня 1986). Проверено 6 января 2012. [www.webcitation.org/6AVu5yU6S Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].
  2. ↑ [www.oursportscentral.com/services/releases/?id=2708080 USBL completes 2001 draft] (англ.). Our Sport Central (11 апреля 2001). Проверено 6 января 2012. [www.webcitation.org/6AVu6eVRT Архивировано из первоисточника 8 сентября 2012].

Ссылки

  • [www.halloffame.fiba.com/pages/eng/hof/indu/play/2007/p/lid_17904_newsid/42702/bio.html Профайл на сайте Зала славы ФИБА] (англ.)
  • [www.hoophall.com/hall-of-famers/tag/cheryl-miller Профайл на сайте баскетбольного Зала славы] (англ.)
</tr></tr></table></td></tr></table>
</tr></tr></table></td></tr></table>
</tr></tr></table></td></tr></table>
</tr></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Миллер, Шерил

– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Миллер,_Шерил&oldid=81007531»