Купер, Синтия
Синтия Линн Купер-Дайк (англ. Cynthia Lynne Cooper-Dyke; родилась 14 апреля 1963 года в Чикаго, Иллинойс) — американская профессиональная баскетболистка и тренер. Купер дважды выигрывала чемпионат США среди студентов, в 1988 году выиграла золотую медаль Олимпийских игр, в 1990 — чемпионат мира, четыре раза в составе клуба «Хьюстон Кометс» становилась чемпионкой женской НБА, дважды признавалась самым ценным игроком регулярного сезона. Является членом Зала славы женского баскетбола (с 2009 года) и членом баскетбольного Зала славы (с 2010 года).
Содержание
Биография
Купер родилась в Чикаго, а выросла в Лос-Анджелесе, училась в местной старшей школе Лока. После окончания школы в 1982 году Купер поступила в Университет Южной Калифорнии. Синтия была ведущим игроком университетской баскетбольной команды «Троянцы», которая в 1983 и 1984 годах выигрывала студенческий чемпионат США, а в 1986 году играла в финале чемпионата. За свою игру Купер была удостоена включения в сборную турнира 1986 года.
После окончания университета Купер выступала за женскую баскетбольную сборную США. В 1987 года сборная выиграла баскетбольный турнир на Панамериканских играх, проходивших в Индианаполисе, а в 1988 году выиграла золотые медали Олимпийских игр в Сеуле. В 1990 году Купер в составе американской сборной стала чемпионкой мира, а на Олимпийских играх 1992 года завоевала бронзовую медаль.
Когда в 1997 году была образована женская НБА, Синтии Купер было уже 34 года, но возраст не помешал ей стать одной из первых звёзд новой главной женской лиги США. В 1997 и 1998 годах её признавали самым ценным игроком регулярного сезона. Она выступала за клуб «Хьюстон Кометс», который четыре года подряд, с 1997 по 2000 годы, выигрывал чемпионат ВНБА, а Купер четыре года подряд признавали самым ценным игроком финальной серии.
В 2000 году Купер объявила о завершении карьеры игрока и перешла на тренерскую работу, возглавив в качестве главного тренера другой клуб женской НБА, «Финикс Меркури», с которым проработала полтора сезона. Под её руководством команда выступала неудачно, в обоих сезонах не попав в плей-офф. В 2003 году Купер вернулась в «Хьюстон Кометс» как игрок, но сыграв за команду лишь в четырёх матчах, окончательно завершила карьеру игрока. После этого она работала телевизионным аналитиком и комментатором на матчах «Кометс».
В 2005 году Купер была назначена главным тренером женской баскетбольной команды Сельскохозяйственного и политехнического университета Прери-Вью в штате Техас. Во втором сезоне под её руководством университетская команда выиграла турнир Юго-Западной Атлантической конференции и впервые в своей истории попала в финальный турнир NCAA.
В 2009 году Купер была принята в Зал славы женского баскетбола. Также в 2010 году она стала членом баскетбольного Зала славы имени Нейсмита, формальная церемония принятия в Зал славы состоялась 13 августа[1].
Личная жизнь
Синтия Купер вышла замуж за Брайана Дайка в 2000 году. 15 июня 2002 года она родила близнецов, сына Брайана-младшего и дочь Сайен.
Напишите отзыв о статье "Купер, Синтия"
Примечания
- ↑ [www.hoophall.com/news/2010/4/5/naismith-memorial-basketball-hall-of-fame-announces-class-of.html Naismith Memorial Basketball Hall of Fame Announces Class of 2010]. Basketball Hall of Fame. 5 апреля 2010
Ссылки
- [www.wnba.com/playerfile/cynthia_cooper Профиль на сайте женской НБА] (англ.)
- [www.wbhof.com/cooper.html Синтия Купер на сайте женского баскетбольного Зала славы] (англ.)
- [www.hoophall.com/hall-of-famers/tag/cynthia-cooper Синтия Купер на сайте баскетбольного Зала славы] (англ.)
| ||||||
| ||||||
| ||||||
| ||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Купер, Синтия
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
- Родившиеся 14 апреля
- Родившиеся в 1963 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Чикаго
- Спортсмены по алфавиту
- Баскетболисты по алфавиту
- Баскетболисты США
- Баскетбольные тренеры США
- Игроки сборной США по баскетболу
- Олимпийские чемпионы по баскетболу
- Олимпийские чемпионы от США
- Чемпионы летних Олимпийских игр 1988 года
- Баскетболисты на летних Олимпийских играх 1988 года
- Игроки «Хьюстон Кометс»
- Члены баскетбольного Зала славы
