Джонсон, Деннис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Джонсон.
Деннис Джонсон
Dennis Johnson

Деннис Джонсон в игре за «Селтикс»
Завершил карьеру
Разыгрывающий защитник
Прозвища: Ди Джей (англ. DJ)
Рост: 193 см
Вес: 83 кг
Гражданство: США США
Родился: 18 сентября 1954(1954-09-18),
Сан-Педро, Лос-Анджелес,
штат Калифорния
Умер: 22 февраля 2007(2007-02-22) (52 года),
Остин, штат Техас
Школа: Старшая школа Домингеса (Комптон, Лос-Анджелес)
Колледж: ЛА-Харбор (1973—1975)
Пеппердайн (1975—1976)
Драфт: 29-й (2-й раунд), 1976, Сиэтл Суперсоникс
Статистика в НБА
Игры: 1100
Очки: 15535 (14,1 в среднем за игру)
Подборы: 4249 (3,9 в среднем за игру)
Передачи: 5499 (5 в среднем за игру)
Перехваты: 1477 (1,3 в среднем за игру)
Блок-шоты: 675 (0,6 в среднем за игру)
Выступал за команды
Тренировал команды

Личные награды и достижения
[www.hoophall.com/hall-of-famers/tag/dennis-johnson 2010 Баскетбольный Зал славы]

Деннис Уэйн «Ди Джей» Джонсон (англ. Dennis Wayne «DJ» Johnson; 18 сентября 1954, Сан-Педро, Лос-Анджелес, Калифорния — 22 февраля 2007, Остин, Техас) — американский профессиональный баскетболист, выступавший за клубы Национальной баскетбольной ассоциации (НБА) «Сиэтл Суперсоникс», «Финикс Санз», «Бостон Селтикс» и тренировавший «Лос-Анджелес Клипперс». Окончил старшую школу Домингеса, колледж Лос-Анджелес Харбор и университет Пеппердайна[1].

Достаточно поздно начав карьеру, Джонсон преодолел трудности[2] и стал успешным баскетболистом НБА. Задрафтованный под 29-м номером в 1976 году командой «Сиэтл Суперсоникс» Джонсон начал свою профессиональную карьеру на позиции атакующего защитника. В 1979 году он привёл «Соникс» к своему единственному чемпионству в НБА, став самым ценным игроком Финала. После короткого периода в «Финикс Санз», Джонсон стал основным разыгрывающим защитником «Бостон Селтикс», где он ещё дважды становился чемпионом НБА. Джонсон 5 раз участвовал в матчах всех звёзд НБА, по одному разу включался в первую и вторую сборную всех звёзд НБА, 6 раз включался в первую сборную всех звёзд защиты НБА и 3 раза во вторую[3].

За Деннисом Джонсоном в «Бостон Селтикс» закреплён № 3. 5 апреля 2010 года баскетбольный Зал славы имени Нейсмита объявил, что Деннис Джонсон посмертно будет занесён в Зал славы. Он официально был принят в Зал славы 13 августа того же года[4].





Ранние годы

Деннис Уэйн Джонсон родился в Сан-Педро, а детство провёл в Комптоне (штат Калифорния), пригороде Лос-Анджелеса[1]. Его отец был каменщиком, а мать работала социальным работником. В семье он был 8 из 16 детей. В детстве Деннис увлекался бейсболом[2]. Отец научил его играть в баскетбол, однако у него не было ни роста, ни таланта, чтобы играть со своими ровесниками. Учась в старшей школе Домингеса, Деннис выходил на площадку всего на пару минут за игру. В то время его рост составлял 167 см. По окончанию школы Деннис собирался поступить в комптонский колледж, находившийся недалеко от его места проживания, однако в нём не нашлось стипендии для будущего баскетболиста, а денег у его семьи не было. Поэтому Джонсон решил найти себе работу. Он выполнял различную работу, включая работу водителя погрузчика, получая по 2,75 доллара в час. После трудового дня он играл вместе со своими братьями в летних лигах. В это время он значительно подрос до 190 см[2] и стал очень хорошо прыгать, что позволяло ему выигрывать подборы даже у более высоких оппонентов[1].

Джим Уайт, тренер баскетбольной команды в лос-анджелеском Харбор Колледже, однажды увидел, как Джонсон играет в уличный баскетбол. Его поразила игра Денниса в защите и он предложил ему записаться в команду[2]. Джонсон последовал его совету, поступил в колледж, где вместе с командой завоевал чемпионский титул штата среди младших курсов. Его средняя результативность составляла 18,3 очка и 12 подборов за игру. Однако молодой защитник отличался плохой дисциплиной, часто конфликтовал с Уайтом и за два года трижды отстранялся из команды[2].

По окончанию колледжа два университета предложили Джонсону стипендию: университет Азуса Пасифик и университет Пеппердайн. Деннис выбрал Пеппердайн, где провёл один год. В среднем он набирал по 15,7 очков за игру, делал 5,8 подбора и 3,3 передачи[3] и был включен в сборную всех звёзд конференции Западного побережья[5]. С его приходом, университетская команда впервые с 1962 года вышла в финальный турнир NCAA, где обыграла в первом раунде университет Мемфиса, но в следующем раунде уступила действующему чемпиону калифорнийскому университету в Лос-Анджелесе[6]. Выступая за команду, он получил репутацию жёсткого защитника. Проучившись один год в университете, Джонсон решил выставить свою кандидатуру на драфт НБА, однако скептически оценивал свои шансы быть выбранным[1], так как был известен своими конфликтами с тренерами[2].

Профессиональная карьера

Сиэтл Суперсоникс (1976—1980)

Джонсон был выбран на драфте НБА 1976 года во втором раунде под 29 общим номером клубом «Сиэтл Суперсоникс». «Соникс» подписали с ним четырёхлетний контракт, по которому он получал от 45 000 долларов в первый год и до 90 000 в последний[7]. В своём дебютном сезоне Деннис в основном выходил на замены, набираясь опыта у защитников клуба Слика Уоттса и Фреда Брауна. В сезоне средняя результативность Джонсона составила 9,2 очка и 1,5 передачи за игру. Регулярный чемпионат «Соникс» окончили с результатом 40—42[8] и не попали в плей-офф. В начале следующего сезона «Суперсоникс» проиграли 17 из 22 первых игр, и главный тренер Билл Рассел был заменён на Боба Хопкинса, которого вскоре сменил Ленни Уилкенс. Уилкинс дал Деннису место в стартовом составе[1]. Получив больше игровых минут, Джонсон улучшил свою результативность, набирая в среднем за игру 12,7 очка и делая 2,8 передачи[3]. В это время он играл на позиции атакующего защитника и получил известность за свою манеру агрессивного выполнения слэм-данков. Кроме него в команде играло ещё два игрока с фамилией Джонсон — Джон Джонсон и Винни Джонсон. Чтобы отличать их, комментатор Боб Блэкбурн дал ему прозвище Ди Джей, а двух других игроков называл Джей Джей и Ви Джей соответственно[9].

Закончив сезон с результатом 47—35 «Сиэтл Суперсоникс» вышли в плей-офф. Обыграв «Лос-Анджелес Лейкерс», действующих чемпионов «Портленд Трэйл Блэйзерс» и «Денвер Наггетс» клуб вышел в финал, где в семи матчах проиграл «Вашингтон Буллетс». В третьей игре серии Джонсон сделал семь блокшотов, установив рекорд НБА по количеству блокшотов за один матч в финальной серии для защитника[10][11]. Однако, «Соникс» проиграли, частично из-за плохой игры Джонсона в последней, решающей игре. В ней Деннис промахнулся во всех из своих 14 бросков. Позже он сказал, что это был важный урок для него и он никогда его больше не повторит[2].

Уже в следующем сезоне «Соникс» удалось взять реванш. После завоевания титула чемпиона Тихоокеанского дивизиона, команда дошла до финала, где опять встретилась с «Буллетс». После проигрыша в первой игре, «Соникс» выиграли следующие четыре и завоевали титул чемпиона НБА. В финальной серии Джонсон в среднем за игру набирал 23 очка и делал 6 подборов и 6 передач[12]. В четвёртой игре он набрал 32 очка и сделал 4 блокшота, последний из которых был сделан за три секунды до конца матча при счёте 114—112. Джонсон удачно заблокировал атаку Кевина Герви, не дав перевести игру в третий овертайм[13]. За свою игру он был назван самым ценным игроком финальной серии[1]. Сам Джонсон сказал, что он был всего лишь «смешным чёрным парнем с рыжими волосами и веснушками» и что он лишь делал то, что надо было делать, так же как и его товарищи по команде[13]. В этом же сезоне Деннис показал себя как один из лучших защитников в лиге, его средняя результативность составляла 15,9 очка за игру за что он был включён в первую сборную всех звёзд защиты и приглашён на матч всех звёзд[3].

В следующем сезоне Джонсон в среднем за игру набирал 19 очков и делал 4,1 передачу и вновь стал участником матча всех звёзд, включён в первую сборную всех звёзд защиты и во вторую сборную всех звёзд[3]. Однако его команда проиграла в финале Западной конференции «Лейкерс», ведомым Мэджиком Джонсоном и Карим Абдул-Джаббаром. Деннис позже назвал этот проигрыш одним из самых больших разочарований в своей профессиональной карьере. В то же время тренер «Соникс», Уилкенс, стал все чаще высказывать недовольство Джонсоном, которого называл «раковой опухолью» команды[2][14]. В конце сезона Джонсон был обменян в «Финикс Санз» на Пола Уэстфала. Уход Джонсона сразу же отразился на команде, которая в следующем сезоне одержала на 22 победы меньше[15]

Финикс Санз (1980—1983)

Обмен двух примерно равных в баскетбольном плане защитников объяснялся тем, что оба игрока конфликтовали со своими тренерами. Поэтому обмен для двух команд пришёлся как нельзя кстати. Генеральный менеджер клуба Джерри Коланжело так прокомментировал эту сделку: «Мы получили более молодого игрока, и, возможно, лучшего защитника в НБА. Плюс мы получили хорошего игрока в подборе, а нам это было нужно». У болельщиков же этот обмен не вызвал большого резонанса, и мнения о том, хорошая или плохая эта сделка разделились примерно пополам[16]. В Финиксе Джонсон зарекомендовал себя как высококачественный игрок. За три года в «Санз» его средняя результативность за сезон составляла от 14 до 20 очков. Он дважды приглашался на матчи всех звёзд, три раза подряд включался в сборные всех звёзд защиты и один раз был включён в первую сборную всех звёзд[3]. В «Санз» Джонсон стал самым результативным игроком, в отличие от «Соникс», где он был вторым или третьим по результативности[15].

В первых двух сезонах в «Санз» его новый клуб выступал довольно успешно, дважды доходя до полуфинала Западной конференции. На третий же год «Санз» не смогли пройти дальше первого раунда[17]. В Финиксе начала повторятся такая же ситуация, как и в Сиэтле — Джонсон начал всё чаще конфликтовать с главным тренером Джоном Маклеодом. Генеральный менеджер клуба Джерри Коланжело обменял его в «Бостон Селтикс» на Рика Роби и выборы на драфте[2]. После ухода Джонсона «Санз», также как и «Соникс», стали выступать хуже, одержав в регулярном чемпионате без него на 12 побед меньше[15].

Бостон Селтикс (1983—1990)

В сезоне 1982/83 «Селтикс» в очередной раз проиграли в плей-офф клубу «Филадельфия 76». Эта поражение стало возможным во многом из-за слабой задней линии Бостона. Поэтому генеральный менеджер «Селтикс» Рэд Ауэрбах добавил члена сборной всех звёзд защиты в свою команду[15]. В то время в «Селтикс» была одна из лучших передних линий в истории НБА: Ларри Бёрд, Роберт Пэриш и Кевин Макхейл[18]. Джонсон описал свой приход в Бостон словами «мечты сбываются» и был очень рад возможности играть под руководством Ауэрбаха, который был «живой историей»[2].

В «Селтикс» Джонсон в третий раз за карьеру поменял свой стиль игры. В «Соникс» он был известен как атакующий защитник, выполняющий слэм-данки; в «Санз» он был главным бомбардиром. В «Селтикс» он переквалифицировался в разыгрывающего защитника[15]. В дебютном сезоне в новой команде он в среднем за игру набирал по 13,2 очка и делал 4,2 передачи и был выбран во вторую сборную всех звёзд защиты[3]. Его клуб дошёл до финала, где встретился с «Лос-Анджелес Лейкерс». «Селтикс» выиграли серию 4—3, а Джонсон показал себя как грамотный защитник, играя в защите против Мэджика Джонсона он не позволил последнему набирать более 17 очков за игру[15], а также из-за него разыгрывающий «Лейкерс» совершил несколько важных ошибок, повлиявших на исход серии. В результате, Мэджика Джонсона стали называть «Печальный Джонсон» каждый раз, когда «Лейкерс» и «Селтикс» играли друг против друга[19].

В сезоне 1984/85 продолжил показывать хорошую игру в защите и в очередной раз был выбран в состав второй сборной всех звёзд защиты. В среднем за игру он набирал 16,9 очка и делал 7,3 передачи[3]. В финале «Селтикс» опять встретились с «Лейкерс». В четвёртой игре финальной серии именно бросок Джонсона на последних секундах принёс его клубу победу. При счёте 105—105 за несколько секунд до финального свистка мяч оказался у его партнёра Ларри Бёрда которого опекало сразу два игрока «Лейкерс» Карим Абдул-Джаббар и Мэджик Джонсон. Бёрд отдал передачу на свободного Джонсона, и тот забил мяч одновременно с финальной сиреной[7]. Однако, в итоге победу в финальной серии одержали «Лейкерс». Джонсон описал это поражение как одно из самых тяжёлых в его карьере, потому что «Селтикс» были близки к победе, однако не смогли её одержать[2].

В следующем сезоне Джонсон опять показал хорошую статистику, набирая в среднем за игру по 17,8 очка и делая 6,7 передачи и опять был включён во вторую сборную всех звёзд защиты[3]. Его клуб опять дошёл до финала НБА, где в шести играх обыграл «Хьюстон Рокетс», ведомые Ральфом Сэмпсоном и Хакимом Оладжьювоном. В пятой игре между Сэмпсоном и Джерри Ситчингом завязалась небольшая потасовка. Сэмспсон начал размахивать кулаками, попав Джонсону в левый глаз, когда тот пытался разнять игроков. За своё поведение Сэмпсон был удалён с площадки, а в следующем матче, проходившем в «Бостон-гарден», зрители освистывали его каждый раз, когда он получал мяч[20]. Выиграв шестую, решающую игру, «Селтикс» завоевали очередной Кубок Ларри О’Брайена, а Деннис Джонсон завоевал свой третий титул чемпиона НБА[21].

В сезоне 1986/87 «Селтикс» не удалось повторить прошлогодний успех. В полуфинале Восточной конференции против «Милуоки Бакс», в решающей 7 игре за 1:30 до конца матча Джонсон показал отличную игру. Мяч «Селтикс» угрожал вылететь за пределы площадки, но Джонсон бросился за ним. В прыжке он достал мяч и бросил его обратно, попав в центрового «Бакс» Джека Сикму. Мяч отскочил от Сикмы, прежде чем выйти за пределы, и «Селтикс» сохранить владение[15]. В следующем раунде, в финале Восточной конференции, «Селтикс» встретились с «Детройт Пистонс». Эта серия описывалась как противостояние двух соперничающих клубов, которое включало в себя большой уровень личной неприязни, резкие заявления и несколько физических стычек. В центре этого противостояния был центровой «Пистонс» Билл Лэймбир, который скандалил с Бёрдом и Пэришем[22]. В 5 игре Джонсон стал ключевым игроком в победе своей команды. При счёте 107—106 Ларри Бёрд перехватил мяч у игрока «Пистонс» Айзея Томаса и отдал передачу на Джонсона, который забил решающий мяч[1]. После этой комбинации комментатор «Селтикс» Джонни Мост произнёс одну из своих самых знаменитых фраз[23]:

Перехват Бёрда! Пас Ди Джею, который забивает его! За одну секунду до конца! Какая игра Бёрда! Бёрд украл мяч, который вбрасывали, и перевёл его на Ди Джея, и Ди Джей положил его в кольцо, и Бостон вышел на одно очко вперёд за одну секунду до конца! Вот это да, это место сходит с ума!!!

По словам Джонсона эта игра стала самой любимой в его карьере[2]. Шестая и седьмая игра также запомнилась противостоянием между игроками двух команд. На этот раз в его центре оказались Деннис Родман и Джонсон. В шестой игре, которую выиграли «Пистонс», Родман дразнил Джонсона на последних секундах матча, махая своей правой рукой над его головой[15]. В седьмой же игре, Джонсон отплатил Родману тем же, повторив на последних секундах игры жест Родмана. В финале НБА «Селтикс» проиграли «Лос-Анджелес Лейкерс» в шести играх[19][24].

Следующие три сезона стали разочарованием для «Селтикс». В сезоне 1987/88 Джонсон в среднем за игру набирал 12,6 очка и делал 7,8 передачи, однако в следующем его результативность упала до 10 очков и 6,6 передачи за игру[3]. Его клуб вышел в плей-офф, где проиграл уже в первом раунде. Сезон 1989/90 стал последним для Джонсона. 35-летний разыгрывающий защитник уступил место в стартовом составе молодому Джону Бэгли. Однако из-за вывиха плеча Бэгли Джонсон вернулся в стартовый состав, показывая высокий уровень игры, за что тренер клуба Джими Роджерс называл «наш склеивающий человек»[25][26]. В этом сезоне Джонсон вышел в стартовом составе в 65 из 75 игр, набирая в среднем за игру по 7,1 очка и делая 6,5 передачи[3].

Перед началом сезона 1991/92 «Селтикс» не предложили Джонсону контракт и он решил завершить карьеру[27]. Во время церемонии прощания, его многолетний соперник из «Лос-Анджелес Лейкерс» прислал телеграмму, в которой назвал Денниса «лучшим защитником задней линии в истории»[25]. А его одноклубник и трёхкратный обладатель титула самого ценного игрока Ларри Бёрд назвал Джонсона лучшим товарищем по команде, который у него когда либо был[1].

После завершения игровой карьеры

После завершения игровой карьеры Джонсон работал скаутом в «Бостон Селтикс»[1]. В 1993 году он стал ассистентом главного тренера «Селтикс» и занимал этот пост до 1997 года. C 1999 по 2000 год он руководил клубом «Ла Кросс Бобкэтс» из Континентальной баскетбольной ассоциации[28]. В 2000 году он стал ассистентом тренера в «Лос-Анджелес Клипперс», где провёл последующие 4 сезона. В сезоне 2002/03 он на протяжении 24 игр в конце сезона исполнял обязанности главного тренера после того, как Элвин Джентри покинул команду. Позже Джонсон работал скаутом в «Портленд Трэйл Блэйзерс», а в 2004 году стал главным тренером клуба Лиги развития НБА «Флорида Флэймз». В следующем году он перешёл на такую же должность в клуб «Остин Торос», которую занимал до самой своей смерти в 2007 году[25][29].

Личная жизнь

Деннис Джонсон женился на Донне в 1976 году и прожил с ней 31 год, до самой своей смерти. У пары родилось трое детей: Дуэйн, Дениз и Даниэль[30]. 20 октября 1997 года Деннис был арестован и просидел ночь под стражей по обвинению в том, что приставил нож к горлу своей жене и угрожал своему семнадцатилетнему сыну[31]. Позже он был обвинен в нападении при отягчающих обстоятельствах и ему было постановлено держаться подальше от семьи[32][33]. Несколько месяцев спустя прокуратура закрыла это дело, так как Донна отказалась выдвигать обвинения против своего мужа[34].

Смерть

22 февраля 2007 года в Выставочном центре Остина во время тренировки «Остин Торос» у Джонсона случился сердечный приступ и он потерял сознание. Он был доставлен в ближайшую больницу, где умер не приходя в сознание. Прощальная панихида прошла 25 февраля в Остине, а похороны 2 марта в Ранчо Палос Верде. На похоронах присутствовало более 1000 человек, среди которых были бывшие одноклубники по «Селтикс» Ларри Бёрд, Кевин Макхейл, Дэнни Эйндж; бывшие игроки НБА Майкл Купер и Норм Никсон; тренер «Лос-Анджелес Клипперс» Майк Данливи и помощник главного тренера «Финикс Санз» Элвин Джентри, которого Джонсон сменил на посту тренера «Клипперс» в сезоне 2002/03. Гроб на похоронах несли игроки «Торос»[35]. Его бывший товарищ по команде Дэнни Эйндж назвал его «самым недооценённым игроком в истории…и одним из лучших приобретений „Селтикс“». Билл Лэймбир, один из соперников на баскетбольной площадке Денниса, сказал, что Джонсон был «великим игроком великого клуба»[25].

Наследие

В 1100 матчах, проведённых в НБА, Джонсон набрал 15 535 очков, сделал 4249 подборов и 5499 передач. Имея репутацию хорошего защитника, он девять раз подряд выбирался в первую или во вторую сборную всех звёзд защиты[3]. Джонсон также считается игроком, способным в решающий момент решить исход поединка в пользу своей команды. Так, например, он набрал 32 очка в победной для его клуба 4 игре финальной серии 1979 года, хорошо сыграл в обороне против Мэджика Джонсона в финале 1984 года или забил победный мяч на последних секундах в 5 игре финала Восточной конференции[1].

Джонсон также получил известность за свою выносливость: за 14 сезонов в НБА он вышел на паркет в 1 100 матчах из 1 148 возможных и участвовал в 180 играх плей-офф[15]. Во время завершения своей карьеры, Джонсон был всего 11 игроком в истории НБА, которые смогли за карьеру набрать более 15 000 очков и сделать более 5 000 передач[1].

13 декабря 1991 года «Селтикс» закрепили за ним номер 3. Джонсон сказал, что он всегда будет частью «Бостон Селтикс» и то, что он видит свой номер под крышей домашней арены для него «особое чувство»[2]. Однако Джонсон так и не дожил до того, как его включили в баскетбольный Зал славы. Журналист ESPN Билл Симмонс назвал Зал Славы «постоянной несправедливостью», так как, по его мнению, например, член Зала славы Джо Думарс был известен за свою хорошую игру в защите, а не за большую результативность. Так и Джонсон — не было никого лучше, чем он[15]. Коллега Симмонса, Кен Шулер, назвал Джонсона «одним из первых, кого бы я избрал в Зал славы»[7]. Товарищ Джонсона по команде Ларри Бёрд назвал того в своей автобиографической книге Drive[1] лучшим напарником, какой у него когда-либо был. 3 апреля 2010 года ESPN Boston сообщил, что Джонсон был посмертно введён в баскетбольный Зал славы[36]. Через два дня эта информация была официально подтверждена, после того как Зал славы выпустил пресс-релиз с именами тех, кто будет включён в 2010 году[4].

26 октября 2007 года в Бостоне был открыт учебный центр, названный в его честь. Открытие центра стала возможным благодаря благотворительным взносам Ларри Бёрда и М. Л. Карра. На церемонии перерезании ленточки присутствовала семья Джонсона, Дэнни Эйндж, Карр, члены YMCA и местное руководство. На церемонии Донна Джонсона сказала: «Если бы Деннис был жив, он был бы действительно признателен и ему бы очень понравилась идея строительства учебного центра»[37].

В честь Деннис Джонсона была названа награда тренеру года Лиги развития НБА (англ. Dennis Johnson Coach of the Year)[38].

Статистика

Выступления в университете

Статистика выступлений за студенческую команду

Сезон Возраст Команда Лига G MP FG FGA FT FTА TRB AST PTS FG% FT% MPG PTS TRB AST
1975/76 21 Университет Пеппердайн NCAA 27 930 181 378 63 112 156 425 0,479 0,563 34,4 15,7 5,8

Выступления в НБА

Сезон Команда Регулярный сезон Серия плей-офф
GP GS MPG FG% 3P% FT% RPG APG SPG BPG PPG GP GS MPG FG% 3P% FT% RPG APG SPG BPG PPG
1976/77 Сиэтл 81 20,6 0,504 0,624 3,7 1,5 1,5 0,7 9,2 Не участвовал
1977/78 Сиэтл 81 27,3 0,417 0,732 3,6 2,8 1,5 0,6 12,7 22 37,6 0,412 0,704 4,6 3,3 16,1
1978/79 Сиэтл 80 34,0 0,434 0,781 4,7 3,5 1,3 1,2 15,9 17 40,1 0,450 0,771 6,1 4,1 20,9
1979/80 Сиэтл 81 36,3 0,422 0,780 5,1 4,1 1,8 1,0 19,0 15 38,8 0,410 0,839 4,3 3,8 17,1
1980/81 Финикс 79 33,1 0,436 0,820 4,6 3,7 1,7 0,8 18,8 7 38,1 0,473 0,762 4,7 2,9 19,6
1981/82 Финикс 80 77 36,7 0,470 0,806 5,1 4,6 1,3 0,7 19,5 7 38,7 0,477 0,769 4,4 4,6 22,3
1982/83 Финикс 77 74 33,1 0,462 0,791 4,4 5,0 1,3 0,5 14,2 3 36,0 0,458 0,833 7,7 5,7 18,0
1983/84 Бостон 80 78 33,3 0,437 0,852 3,5 4,2 1,2 0,7 13,2 22 36,7 0,404 0,867 3,6 4,4 16,6
1984/85 Бостон 80 77 37,2 0,462 0,853 4,0 6,8 1,2 0,5 15,7 21 40,4 0,445 0,860 4,0 7,3 17,3
1985/86 Бостон 78 78 35,0 0,455 0,818 3,4 5,8 1,4 0,4 15,6 18 39,7 0,445 0,798 4,2 5,9 16,2
1986/87 Бостон 79 78 37,1 0,444 0,833 3,3 7,5 1,1 0,5 13,4 23 41,9 0,465 0,850 4,0 8,9 18,9
1987/88 Бостон 77 74 34,7 0,438 0,856 3,1 7,8 1,2 0,4 12,6 18 41,3 0,433 0,796 4,5 8,2 15,9
1988/89 Бостон 72 72 32,1 0,434 0,821 2,6 6,6 1,3 0,3 10,0 3 19,7 0,267 1,3 3,0 2,7
1989/90 Бостон 75 65 27,1 0,434 0,843 2,7 6,5 1,1 0,2 7,1 5 32,4 0,484 1,000 2,8 5,6 13,8
Наведите курсор мыши на аббревиатуры в заголовке таблицы, чтобы прочесть их расшифровку

Награды и достижения

по данным[1][3]

Напишите отзыв о статье "Джонсон, Деннис"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [www.nba.com/history/players/djohnson_bio.html Dennis Johnson Bio]. NBA.com. Turner Sports Interactive, Inc. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjKSGM8 Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 McClellan, Michael D. [www.celtic-nation.com/interviews/dennis_johnson/dennis_johnson_page1.htm The Long Shot: The Dennis Johnson Interview]. Celtic-nation.com (October 1, 2002). Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjLQ1xh Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [www.basketball-reference.com/players/j/johnsde01.html Dennis Johnson Stats]. basketball-reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjM762a Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  4. ↑ 1 2 Naismith Memorial Basketball Hall of Fame (2010-04-05). [www.hoophall.com/news/2010/4/5/naismith-memorial-basketball-hall-of-fame-announces-class-of.html Naismith Memorial Basketball Hall of Fame Announces Class of 2010]. Пресс-релиз. Проверено 2010-04-05.
  5. ↑ [www.pepperdinesports.com/sports/m-baskbl/spec-rel/m-baskbl-ncaa-teams.html Men's Basketball NCAA Tournament Teams]. Проверено 29 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjMgVde Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  6. ↑ [www.pepperdinesports.com/sports/m-baskbl/spec-rel/m-baskbl-history.html Men's Basketball History]. Проверено 29 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjNtlNt Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  7. ↑ 1 2 3 [sports.espn.go.com/nba/columns/story?id=2776021 Shouler: DJ deserving of praise]. ESPN. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjObq7C Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  8. ↑ [www.basketball-reference.com/teams/SEA/ Seattle Supersonics Team Indexs]. basketball-reference.com(недоступная ссылка — история). Sports Reference LLC. Проверено 30 апреля 2012. [web.archive.org/20040622215729/www.basketball-reference.com/teams/SEA/ Архивировано из первоисточника 22 июня 2004].
  9. ↑ Schey, Bill. D.J. had yen for big shots, big-time 'D', The News Tribune, стр. C.1. Проверено 30 апреля 2012.
  10. ↑ [www.usatoday.com/sports/nba/01playoffs/finals/records.htm NBA Finals records], USA Today (June 2, 2001). Проверено 30 апреля 2012.
  11. ↑ [www.nba.com/history/this_date_may.html This Date in History-May]. NBA.com. Turner Sports Interactive, Inc. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjPNlW5 Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  12. ↑ [www.basketball-reference.com/playoffs/NBA_1979_finals.html 1979 NBA Finals Composite Box Score]. basketball-reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjPw4Dc Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  13. ↑ 1 2 [www.nba.com/history/finals/19781979.html DJ Leads the Way for Sonics]. NBA.com. Проверено 29 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjQQMdD Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  14. ↑ [news.google.com/newspapers?nid=1367&dat=19801002&id=F-IVAAAAIBAJ&sjid=QxMEAAAAIBAJ&pg=4554,409468 Wilkens labels Johnson 'cancer']. Wilmington Morning Star (October 2, 1980). Проверено 30 апреля 2012.
  15. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [sports.espn.go.com/espn/page2/story?page=simmons/070222 DJ should have made Springfield while still alive]. ESPN. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjQy95q Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  16. ↑ [www.nba.com/suns/history/history_westy_for_dj.html Westy For DJ]. Проверено 29 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjRfPeB Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  17. ↑ [www.basketball-reference.com/teams/PHO/ Phoenix Suns Team Indexs]. basketball-reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjSmOhz Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  18. ↑ [www.nba.com/history/players/bird_bio.html Larry Bird Bio]. NBA.com. Turner Sports Interactive, Inc. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjTFPJR Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  19. ↑ 1 2 [www.nba.com/history/players/johnsonm_bio.html Magic Johnson Bio]. NBA.com. Turner Sports Interactive, Inc. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjToM2v Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  20. ↑ [www.nba.com/history/finals/19851986.html Frontcourt Vaults Celtics to Front of the Pack]. Проверено 29 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjUKZH3 Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  21. ↑ [www.basketball-reference.com/teams/BOS/ Boston Celtics Team Indexs]. basketball-reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/688tg6bBp Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
  22. ↑ [www.nba.com/history/players/laimbeer_bio.html Bill Laimbeer Bio]. NBA.com. Turner Sports Interactive, Inc. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjUsOKy Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  23. ↑ Cohen, Josh [www.nba.com/aroundtheassociation/ataregularseasonreview_auerbachjohnson_070405.html The Tale of Two Legends]. NBA.com. Turner Sports Interactive, Inc. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjVP7no Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  24. ↑ [www.basketball-reference.com/playoffs/NBA_1987_finals.html 1987 NBA Finals Composite Box Score]. basketball-reference.com. Sports Reference LLC. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjWAJhm Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  25. ↑ 1 2 3 4 Goldstein, Richard. [www.nytimes.com/2007/02/23/sports/basketball/23johnson.html Dennis Johnson, 52, N.B.A. Defensive Wizard, Dies], The New York Times, The New York Times Company (February 23, 2007). Проверено 23 февраля 2007.
  26. ↑ Burris, Joe. DJ Quietly Impressing His Point, The Boston Globe (January 5, 1990), стр. 44. Проверено 30 апреля 2012.
  27. ↑ [www.nytimes.com/1990/10/02/sports/sports-people-pro-basketball-johnson-not-offered-contract-by-celtics.html Sports People: Pro Basketball; Johnson Not Offered Contract by Celtics], The New York Times, The New York Times Company (October 2, 1990). Проверено 30 апреля 2012.
  28. ↑ [www.nba.com/coachfile/dennis_johnson/index.html Coach Bio]. Проверено 29 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjWcO46 Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  29. ↑ Allen, Percy [seattletimes.nwsource.com/html/percyallen/2003585213_soni23.html D.J. left indelible mark]. The Seattle Times (February 23, 2007). Проверено 28 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjpley8 Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  30. ↑ [sports.espn.go.com/nba/news/story?id=2783681 Dennis Johnson remembered at memorial service]. ESPN. Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjqojSg Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  31. ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9B00E6D7173EF932A15753C1A961958260 Plus: Pro Basketball; Dennis Johnson Is Arrested], The New York Times, The New York Times Company (September 21, 1997). Проверено 30 апреля 2012.
  32. ↑ May, Peter. Johnson charged in assault Ex-Celtic allegedly held knife to his wife (October 21, 1997), стр. E.1. Проверено 30 апреля 2012.
  33. ↑ May, Peter. Johnson released from jail He must stay away from wife (October 22, 1997), стр. F.1. Проверено 30 апреля 2012.
  34. ↑ May, Peter. Charges Dropped Against Johnson (January 9, 1998), стр. E.3. Проверено 30 апреля 2012.
  35. ↑ [www.usatoday.com/sports/basketball/nba/2007-03-02-dennis-johnson-funeral_x.htm Ex-teammates, friends, family say goodbye to Dennis Johnson]. USA Today (3/2/2007). Проверено 29 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjrPuFp Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  36. ↑ [sports.espn.go.com/boston/nba/news/story?id=5052939 Source: Johnson makes HOF]. ESPN Boston (April 3, 2010). Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjs3RQ9 Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  37. ↑ [www.nba.com/celtics/community/press102607-bird-carr-warm2kids-dj.html Larry Bird & M.L. Carr Open WARM2Kids Learning Center in Memory of Teammate Dennis Johnson]. NBA.com. Turner Sports Interactive, Inc (October 26, 2007). Проверено 30 апреля 2012. [www.webcitation.org/68cjseYZd Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].
  38. ↑ [www.nba.com/dleague/news/nurse_110418.html Iowa's Nick Nurse Named Dennis Johnson Coach of the Year] (April 18, 2011). Проверено 10 мая 2012. [www.webcitation.org/68cjtUmz1 Архивировано из первоисточника 23 июня 2012].

Ссылки

  • [www.nba.com/historical/playerfile/index.html?player=dennis_johnson Биография на сайте NBA.com]
  • [www.basketball-reference.com/players/j/johnsde01.html Статистика выступлений Денниса Джонсона на сайте basketball-reference.com]
</tr></tr></table></td></tr></table>
 
п • о • р
«Сиэтл Суперсоникс» — чемпионы НБА в сезоне 1978/1979</div></th></tr>
</tr></tr></table></td></tr></table>
 
п • о • р
«Бостон Селтикс» — чемпионы НБА в сезоне 1983/1984</div></th></tr>
</tr></tr></table></td></tr></table>
 
п • о • р
«Бостон Селтикс» — чемпионы НБА в сезоне 1985/1986</div></th></tr>
</tr></tr></table></td></tr></table>


Отрывок, характеризующий Джонсон, Деннис

«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.