Млечник голубой

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Млечник индигоцветный»)
Перейти к: навигация, поиск
Млечник голубой

Группа голубых млечников. Мексика
Научная классификация
Международное научное название

Lactarius indigo (Schwein.) Fr., 1838

Синонимы
  • Agaricus indigo Schwein., 1822basionym
  • Lactifluus indigo (Schwein.) Kuntze, 1891
Разновидности
  • Lactarius indigo var. diminutivus Hesler & A.H. Sm., 1979
  • Lactarius indigo var. indigo (Schwein.) Fr., 1838

Изображения
на Викискладе
MB  220303

Мле́чник голубо́й (лат. Lactarius indigo) — вид грибов рода Млечник (Lactarius) семейства Сыроежковые (Russulaceae). Съедобен, продаётся на рынках в Мексике и Гватемале. Произрастает в Северной и Центральной Америке, а также в Азии.





Морфология

  • Шляпка 5—15 см в диаметре, джинсово-синего цвета, зонистая, сначала выпуклая, затем становится вдавленной и даже воронковидной. В молодости край шляпки подвёрнут вниз. Поверхность молодых шляпок липкая.
  • Пластинки приросшие или низбегающие, частые, джинсово-синего цвета, при повреждении зеленеющие, с возрастом светлеющие.
  • Ножка высотой 2—6 см и 1—2,5 см в диаметре, цилиндрическая, толстая, одного цвета с шляпкой, иногда с серебристо-серым оттенком, в молодости липкая.
  • Мякоть светлая или синеватая, медленно зеленеющая на воздухе. Млечный сок джинсово-синий, также зеленеющий, едкий. Запах отсутствует.

Lactarius indigo var. diminutivus

Более мелкая разновидность млечника голубого. Диаметр шляпки не превышает 3—7 см. Ножка 1,5—4 см высотой и 0,3—1 см толщиной. Часто встречается в Виргинии.

Экология

Образует микоризу как с вечнозелёными, так и с листопадными деревьями.

Сходные виды

Напишите отзыв о статье "Млечник голубой"

Ссылки

  • [www.mycobank.org/Biolomics.aspx?Table=Mycobank&MycoBankNr_=220303 Lactarius indigo] на сайте MycoBank (англ.)

Отрывок, характеризующий Млечник голубой

Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.