Монтуа (кантон)

Монтуа

фр. Monthois
Кантон Франции (АЕ 3-го уровня)
Страна	Франция Франция
Регион	Шампань — Арденны
Департамент	Арденны
Округ	Вузье
Центр	Монтуа
Включает коммун	18
Население (1999)	2536 чел.
Плотность	12,92 чел/км²
Площадь	196,22 км²
Высоты    • средняя высота	195 м
Координаты центральной коммуны 49°18′46″ с. ш. 4°42′34″ в. д.49.31278° с. ш. 4.70944° в. д. / 49.31278; 4.70944
Советник  (2009-2011)	Thierry Deglaire
Часовой пояс	UTC+1, летом UTC+2
Код кантона INSEE	0817
Кантон на карте департамента Арденны
Примечания: Площадь указана на основании данных Французского Земельного кадастра, которые не включают эстуарии, озёра, пруды и ледники площадью больше 1 км².

Монтуа́ (фр. Monthois) — кантон во Франции, находится в регионе Шампань — Арденны, департамент Арденны. Входит в состав округа Вузье.

Код INSEE кантона — 0817. Всего в кантон Монтуа входит 18 коммун, из них главной коммуной является Монтуа.

Коммуны кантона

Коммуна	Население, чел. (1999)	Почтовый индекс	Код INSEE
Ардёй-э-Монфоксель	89	08400	08018
Бреси-Бриер	92	08400	08082
Буконвиль	49	08250	08074
Во-ле-Мурон	80	08250	08464
Конде-лез-Отри	74	08250	08128
Лири	106	08400	08256
Манр	127	08400	08271
Марво-Вьё	67	08400	08280
Мон-Сен-Мартен	83	08400	08308
Монтуа	382	08400	08303
Моншётен	140	08250	08296
Ор	62	08400	08031
Отри	147	08250	08036
Савиньи-сюр-Эн	370	08400	08406
Сен-Морель	239	08400	08392
Сешо	77	08250	08407
Сюньи	87	08400	08431
Шальранж	435	08400	08097

Население

Население кантона на 1999 год составляло 2 536 человек.

Численность населения по годам

1962	1968	1975	1982	1990	1999	2006	2007	2008
3 008	3 441	3 105	2 884	2 694	2 536	—	—	—

См. также

• Список округов Франции

Ссылки

• [www.insee.fr/fr/ppp/bases-de-donnees/recensement/populations-legales/pages2009/pdf/dep08.pdf Население коммун департамента Арденны на сайте INSEE]
• [www.lion1906.com/Pages/ResultatLocalisation.php?InseeVille=080303 Расположение кантона Монтуа на карте Франции]

Отрывок, характеризующий Монтуа (кантон)

– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.