Мюрже, Анри

Анри Мюрже
фр. Henri Murger
Дата рождения:	27 марта 1822(1822-03-27)
Место рождения:	Париж, Франция
Дата смерти:	28 января 1861(1861-01-28) (38 лет)
Место смерти:	Париж, Франция
Гражданство:	Франция
Язык произведений:	французский

Анри́ Мюрже́ (фр. Henri Murger; 24 или 27 марта 1822, Париж — 28 января 1861, там же) — французский писатель и поэт.

Биография

Сын савойца-привратника, занимавшегося и портняжеством. Мюрже родился и детство провёл в каморке портье в доме, где жил академик Виктор де Жуи. Мать Мюрже, парижанка, и думать не хотела о том, чтобы её сын стал ремесленником и с величайшими лишениями для семьи провела мальчика через начальную школу.

Через посредство Жуи Мюрже получил место частного секретаря при графе Толстом, чиновнике русской миссии в Париже, доставлявшем министру народного просвещения, С. С. Уварову, сведения о текущих литературных явлениях в Париже. Составление этих отчетов гр. Толстой передал Мюрже, за вознаграждение сначала в 40, а затем в 50 фр. в месяц (до 1848 г.).

Около этого времени мать Мюрже умерла, и отец выгнал из привратницкой юношу, в котором видел тунеядца, брезгавшего мастерством. Мюрже вступил в ряды «богемы», впоследствии ярко им описанной.

Начиная с 1839 г., Мюрже пробует свои силы в стихах, но нищета заставляет его хвататься за всякий литературный заработок. До 1843 г. он питается чуть ли не сухим хлебом, зарабатывая гроши на сотрудничестве в модных и детских журналах и заведуя редакцией жалкого журнала «Castor», посвященного шляпному мастерству. Наконец, коротенькая изящная фантазия в прозе, написанная в духе Нодье и А. де Мюссе: «Amours d’un Grillon et d’une étincelle» обратила на Мюрже внимание Арсена Уссе, Жерара де Нерваля и других писателей.

Для него открылся доступ в журнал «Corsaire», где с 1847 г. начали появляться первые главы «Scènes de la vie de Bohème». Отныне Мюрже был обеспечен каждодневный обед, а в 1855 г. он достиг такого благосостояния, что мог поселиться вне Парижа, в деревушке Буррон-Марлотт, близ Фонтенбло. В 1849 г. «Scènes de la vie de Bohème», выпущенные отдельным изданием, имели крупный успех («Сцены из жизни богемы», русский перевод 1963). Успех побудил автора, в сотрудничестве с Теодором Баррьером, переделать их в драму, которая долгое время делала полные сборы в Одеоне и вновь появилась на сцене в 1873 г. В 1896 Дж. Пуччини написал по мотивам этой книги оперу «Богема», в 1897 г. Руджеро Леонкавалло — оперу с тем же названием, а в 1930 г. Имре Кальман — оперетту «Фиалка Монмартра».

Другие произведения Мюрже:

• «Le pays latin» («Латинский квартал», 1851, 1856),
• «Scènes de jeunesse» («Сцены из жизни молодёжи», 1851, 1859),
• «Adeline Protat» (бытописательный роман из крестьянской жизни «Аделина Прота», 1853),
• «Roman de toutes les femmes» (1834),
• «Les buveurs d’eau» («Водопийцы», 1855—1860),
• «Les vacances de Camille» (1856),
• «Madame Olympe» (1859),
• «Le sabot rouge» (бытописательный роман из крестьянской жизни «Красный башмак», 1860),
• «Propos de ville et de théâtre» (сборник фельетонов — 1853, 1859),
• книги стихотворений «Ballades et fantaisies» (1854) и «Les nuits d’hiver» (1811).

Оценки творчества

Один из требовательнейших французских критиков — Теофиль Готье — признает за Мюрже изящество, отсутствие многословия и патетичность;

Ж. Жанен видит в Мюрже писателя, искавшего новых путей и сумевшего в своих рассказах счастливо сочетать веселье и горе, откровенный смех и воспроизведение нищеты, доблестно перенесенной;

А. Уссэ высоко ставит и стихотворения Мюрже.

Надломленные нищетой силы, привычка работать по ночам, злоупотребление крепким кофе, бессонница, при обострившейся простуде, в несколько дней свели Мюрже в могилу.

Правительство приняло на себя расходы по его погребению, а почитатели воздвигли над могилой Мюрже, на Монмартрском кладбище, художественный памятник, резца знаменитого Милле.

Ср. статьи Ж. Жанена, Т. Готье, А. Уссэ и др., в посмертном издании сборника стихов M. «Les nuits d’hiver»; Barbey d’Aurevilly, «Les oeuvres et les hommes» (т. III); Pelloquet, «M.» (1861), «Histoire de M.» (1862); Delvau, «M. et la bohème», (1866).

Ссылки

• Мюрже, Анри // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Мюрже, Анри

Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.