Народная монархия

Народная монархия
Автор:	И. Л. Солоневич
Язык оригинала:	русский
Оригинал издан:	1951 год, газета «Наша страна»
Издатель:	«Наша страна»

Народная монархия — доктринальный труд И. Л. Солоневича, содержащий его взгляд на историю России, анализ современной геополитической ситуации в мире и изложение идеологии «Народно-монархического движения».

История написания

В середине 1930-х годов, находясь в эмиграции в Болгарии, Иван Лукьянович Солоневич начал разрабатывать тезисы «Штабс-капитанского движения» (неформального объединения единомышленников Солоневича, образовавшегося на основе кружков подписчиков газеты «Голос России»). «Политические тезисы Российского народно-имперского (штабс-капитанского) движения» были опубликованы сотрудником Солоневича В. Левашовым в Софии в 1940 году. Работа над тезисами впоследствии привела к появлению труда «Идея Белой империи», впоследствии ставшего известным под названием «Белая империя». Две главы этой работы — «Дух народа» и «Монархия», были опубликованы в «Нашей газете» до января 1940 года. В 1941 году «Дальневосточной группой Российского народно-имперского (штабс-капитанского) движения» в Шанхае был выпущен сборник под названием «Белая империя», включающий в себя две опубликованные ранее главы труда Солоневича и статью «Критика д-ра Позова и ответ Ив. Солоневича». Также в 1941 году в Циндао были переизданы «Тезисы».

После переезда в Германию Солоневич продолжил работу над главным трудом своей жизни. В своей работе он использовал материалы из своей библиотеки, а также регулярно посещал Берлинскую государственную библиотеку. Постоянные переезды, арест, ссылка под наблюдение Гестапо затрудняли работу над книгой, многие необходимые материалы (такие, как сочинения славянофилов или К. Маркса) было невозможно достать. Работа продолжалась и после войны, в оккупационной зоне и, впоследствии, в Аргентине и в Уругвае. По словам самого автора, «Народная монархия» (это название появилось к концу 1950 года, по инициативе В. К. Левашова-Дубровского) переписывалась четыре раза.

Первая часть книги начала печататься в газете «Наша страна» в 1951 году. В течение двух лет вышли отдельными выпусками первые три части книги, и половина четвёртой части напечатана в газете. Пятая часть вышла в 1954 году, уже после смерти автора. В 1955 году началось второе издание книги в четырёх частях, продолжающееся до 1958 года. Далее книга издавалась в 1970-х годах, издательством «Наша страна» и издательством «Глобус» в Сан-Франциско. В России впервые «Народная монархия» была издана издательством «Феникс» в 1991 году тиражом 40000 экземпляров. После книгу печатали минское издательство «Лучи Софии» в 1998 году, московское Некоммерческое партнерство «Центр поддержки культуры и развития информационных технологий», издательства «Эксмо», «Римис». Суммарный тираж изданий «Народной монархии» составляет около 70 000 экземпляров (на 2005 год), что делает труд Солоневича самой тиражируемой книгой среди русскоязычной литературы, посвящённой монархической тематике.

В 2014 году в белградском издательстве «Урониja», при содействии сербского Центра исследований православного монархизма книга была издана в переводе на сербский язык.

Содержание

Часть первая. Основные положения

• Только для России
• Что есть империя?
• Что есть индивидуальность?
• Россия в сравнении…
• Что есть «дух»
• Кривые зеркала
• Политика подкинутого слоя
• Оторванность от народа
• Русская историография
• Расплата
• Политика и война
• Что нам нужно
• Гарантии от завоеваний
• Гарантия от революции
• Гарантии от бюрократии
• Гарантии свободы
• Самодержавие и самоуправление
• Национальный вопрос
• Устойчивость
• Обездоленность
• Два полюса
• О монархии вообще
• Идея монархии
• Царь и президент
• Монархия и план
• Народное представительство
• Демократия и конституция
• Монархия и программа

Часть вторая. Дух народа

• Без лица
• Бытие и сознание
• Инстинкт
• Ближайшие параллели
• Схема нашей истории
• Кривое зеркало
• Доминанта
• Доминанта германии
• Русский сфинкс
• Таинственная душа
• Что есть доминанта
• Русская историография

Часть третья. Киев и Москва

• История русского народа
• Творимые легенды
• Начало Киева
• У истоков идеи
• Русский империализм
• Отступление о свободах
• Гибель Киева
• Феодализм
• Начало Москвы
• Татарское нашествие
• Возвышение Москвы
• Самонаблюдение
• Дух, который творит

Часть четвёртая. Москва

• Московская система
• Боярская дума
• Самоуправление
• Соображение номер первый
• Соображение номер второй
• Соображение номер третий
• Государственный строй
• Пролетарская психология
• Церковь в Москве
• Военные усилия Москвы
• Монархия в Москве
• Царь и свобода

Часть пятая. Петр первый

• Россия на переломе
• Личность и масса
• Личность Петра
• Две сказки
• Вопрос о бездне
• Военный гений
• Полтава
• Военная реформа
• Птенцы
• Преобразования
• Победители в петровской реформе
• Прорыв на фронте духа

Основные идеи

Изначально, написанием «Тезисов» Солоневич ставил цель создания теоретической базы для сообщества «штабс-капитанов», то есть тех патриотически настроенных эмигрантов, которые разделяют идеи русской национальной монархии, но не нашли себе применения в условиях эмиграции. Солоневич надеялся, что рано или поздно ему и его единомышленникам предстоит вернуться в Россию (после свержения советского строя), и придётся заново строить национальное государство.

Солоневич излагает в книге те идеи, на которых, по его представлению, должна быть основана идеология «народно-монархического движения», призванного объединить разрозненных сторонников возрождения монархии в России. Ими являются русский национализм, неразрывно связанный с православием, монархическая государственность, основанная на единоличном наследовании престола и опирающаяся на внеклассовое, бессословное общенациональное народное представительство. Таким образом, идеал Солоневича - это ограниченная монархия, где власть царя имеет противовесы в лице земства (Земский Собор) и Церкви. Эта система базировалась на идее симфонии.

Анализируя русскую историю, Солоневич отмечает, что расцвет русской государственности пришёлся на эпоху Московской Руси, царствование Алексея Михайловича. Крайне негативно оценивает реформы Петра I, и последовавшую за ним эпоху имперской истории России, характеризующуюся переустройством страны на западный лад, закрепощением крестьян и утерей традиций. Следствием того, что попытки изменить ситуацию к лучшему, предпринимаемые императорами начиная с Павла I, не были поддержаны дворянством и не реализованы в полной мере, Солоневич считает крушение монархии и приход к власти большевиков.

Ссылки

• [monarhiya.narod.ru/nm_ogl.html Народная монархия (Репринтное воспроизведение издания 1973 г.)]
• [www.solonevich.narod.ru/sorokin.html Сорокин А. Ю. И. Л. Солоневич о монархии и народном представительстве.]
• [velikoross.org/14367-narodnaya-monarhiya.html Иван Солоневич. Народная монархия. (электронная версия)]

Отрывок, характеризующий Народная монархия

Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.