Нубар-паша

Нубар-паша араб. نوبار باشا‎<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Египта
28 августа 1878 — 12 ноября 1895
Президент:	Аббас II Хильми
Преемник:	Мустафа Фахми Паша
Рождение:	1.1825 Смирна, Османская империя
Смерть:	14 января
Супруга:	женат
Дети:	Погос Нубар

Нуба́р-паша́ (январь 1825, Измир, Османская империя — 14 января 1899, Париж) — египетский государственный деятель армянского происхождения, первый премьер-министр Египта. Играл большую роль в общественно-политической и культурной жизни армянской общины Египта, а также всего Спюрка (армянской диаспоры).

Биография

Нубар Меликян родился в семье турецких армян, окончил армянскую школу в родной Смирне (ныне Измир). Отец его Мкртич Меликян был потомком военачальника Нубара, сподвижника легендарного Давид-бека. Мкртич Меликян был женат на родной сестре Погос-бея Юсуфяна, другого армянина из Смирны, который стал министром и личным секретарем хедива Мухаммеда Али, полновластного правителя Египта. Случилось так, что в одну из своих египетских поездок Мкртич Меликян прихватил с собой и сына. Смышленый и бойкий парнишка произвёл впечатление на дядю - и Погос-бей решил взять Нубара на воспитание. Мальчика отправили на обучение сперва в Швейцарию, а затем в Тулузу, в иезуитский колледж. В 17 лет, получив блестящее образование, Нубар Меликян вернулся в Египет, где Погос-бей сделал его своим секретарем. В 1845 году года Нубар стал личным секретарём Аббас-паши, правившего в Египте после смерти своего деда Мухаммеда Али. В этом качестве он в 1850 году отправился в Лондон, где он твёрдо отстаивал права Египта и семьи Мухаммеда Али от притязаний турецкого султана.

Позже Нубар сыграл ключевую роль в строительстве Суэцкого канала: именно он возглавил посольство в Константинополь и убедил турецкого султана дать согласие на сооружение канала. За эту миссию армянин Нубар получил в Египте титул паши, а вскоре стал министром иностранных дел Египта. Вершиной же его карьеры стало назначение премьер-министром Египта. Исполнял обязанности премьер-министра трижды на протяжении своей жизни: с августа 1878 по 23 февраля 1879 года, с 10 января 1884 года по 9 июня 1888 года и с 16 апреля 1894 по 12 ноября 1895 года.

Нубар-паша принимал руководящее участие в оказании помощи армянам, прибывавшим в полу-независимый Египет из деспотической Турции, содействовал развитию армянской периодической печати, организации армянских школ, центров культуры и просвещения во многих армянских общинах. В 1878 г. Нубар-паша разработал и направил Берлинскому конгрессу свою программу улучшения положения армян Османской империи, но она не была представлена конгрессу. Программа Нубар-паши исходила из того, что западные армяне не претендуют на политическую независимость, но стремятся приобрести гражданские свободы и права, обеспечивающие их безопасность, честь их жен и дочерей, неприкосновенность имущества. Автор программы считал, что все предшествовавшие попытки реформ не имели успеха, потому что осуществлялись турецкими чиновниками, которые руководствовались религиозным фанатизмом и личными интересами. Для обеспечения успеха реформ Нубар-паша считал необходимым иметь пост общего правителя, который должен занимать утверждаемый султаном и пользующийся покровительством европейских rосударств армянин. Реформы предполагалось осуществить в трех сферах:

• создание охранного отряда при правителе для прекращения разбоя;
• судебная реформа;
• изменение налоговой системы - часть налогов должна была назначаться в целях получения средств на содержание армянских школ, церковных учреждений и т. д. Размер налогов должен был определяться общими собраниями населения области и гаваров.

Устарелая судебная система, действовавшая с XV века в Османской империи (куда номинально входил и Египет), требовала коренной ломки. В Каире размещались 17 консульств, и при каждом из них был свой суд со своим особым кодексом. Француз имел право подать иск только во французский суд, высшая инстанция которого находилась в городе Экс-ан-Прованс; итальянцу приходилось апеллировать в далекую Анкону, а русскому – в Санкт-Петербург. Стараниями Нубар-паши в 1876 году неразбериха была устранена и все эти 17 судов были заменены смешанными Международными судами с единым кодексом.

Заслуги Нубар-паши перед Египтом были отмечены высшими наградами, почетными титулами; его именем были названы две улицы (в Каире и Александрии).

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Нубар-паша

– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.